Закрытая зона
Партнеры
Контакты
+375 29 676 44 44
E-mail: admin@safariclub.by
Когда выстрел лишь начало
Дата публикации: 2019-12-16«Выстрел...Апогей охоты. Мгновение, ради которого ты готов терпеть лишения и невзгоды, не спать ночами и преодолевать сотни и тысячи километров. Ради этого движения указательным пальцем ты неделю лезешь в горы и ночуешь на улице в студеный мороз. Ты лишаешь семью своего общества и наконец деньги зарабатываешь в том числе ради этого еле заметного движения.
И если ты настоящий охотник - то каждый раз это рубеж, момент истины для твоего эго. Мгновение, способное сделать из тебя как героя, так и полного лузера. Ты можешь быть прекрасным следопытом, красться тише змеи, обладать феноменальной силой духа и выносливостью. Но неудачный выстрел перечеркнет это все одним громким хлопком. И после тебя не оправдает ни сильный ветер, ни дождь, ни камнепад, ни неисправный прицел или оружие. Ты будешь лузером. И прежде всего в своих собственных глазах.
И в то-же время тебя могут привезти к номеру на тачке, поднести к зверю в рюкзаке. Возможно ты сам не сможешь отличить самца лося от самки кабана. Но ты выстрелишь, туда, куда тебе настойчиво полчаса указывал закорюзлый егерский перст. Выстрелишь и попадешь. И станешь героем! А если твой трофей будет обладать исключительными трофейными качествами, то героем ты будешь, как минимум,на долгие годы. На вершине будешь именно ты! Не егеря, не сопровождающие и устроители, не аутфитеры и владельцы угодий. Увы, но такова правда охотничьей жизни. Таковы правила, по которым мы играем...»
Эти свои субъективные умозаключения о природе выстрела я написал в одной из статей, посвящённой волчьей охоте. Дабы не упражняться в формировании мыслей-синонимов и не повторяться, я хочу начать размышления над последствиям выстрела именно с этой цитаты. Ещё раз акцентирую внимание лишь на одном. Тотальная коммерциализация охот наступившего тысячелетия привела к тому, что от нынешнего типичного охотника-любителя зачастую и не требуется ничего особенного, кроме двух вещей : сделать хороший выстрел и затем оплатить его результат. Все остальное возьмут на себя «специально обученные» люди. Они найдут, выследят, установят вышку или подведут. Потом разделают, обработают добытый трофей, сфотографируют твою довольную физиономию рядом с героически добытым зверем и даже рюмку «на кровях» нальют.
Итак выстрел... Когда ты видишь в свою дорогую новомодную оптику вожделенный трофей, наводишь перекрестие в нужное место и нажимаешь на спусковой крючок, у твоей охотничьего приключения есть три финала. Хороший для тебя, но плохой для зверя - пуля попала по месту и зверь добыт. Второй вариант диаметрально противоположен - ты промахнулся и слегка напуганный потенциальный трофей удрал «по-добру, по-здорову». Но есть вариант третий, самый плохой абсолютно для всех действующих персонажей. Ты попал, но не «по месту». И в этом случае обрекаешь выбранного тобою зверя на долгие физические страдания, которые вполне вероятно приведут к его мучительной смерти. А сам остаёшься без трофея, получая взамен букет переживаний и пробитую брешь в своей охотничьей репутации.
Подобные негативные сценарии есть в личных «летописях» каждого без исключения охотника. Такие случаи потом переживаешь долго, угрызения совести и горькое чувство вины со всеми аксессуарами тебе гарантированы. Носишь и перевариваешь их в себе, предпочитая особо не распространяться по этому поводу. А ещё ты находишься в постоянном поиске ошибок, приведших к подранку, раз за разом задаёшь себе вопрос, а все ли ты сделал для его добора? И если у вас не так и вам « по барабану» - вы не охотник! Продайте ружьё. Или подарите. Как вариант - ходите в тир и стреляйте исключительно «по бумаге». И эту статью дальше не читайте...
Я не хочу подробно рассуждать о таких очевидных вещах, как пристрелка оружия, выбор оптимального калибра и подходящей пули для каждого вида охоты, правильное определение дистанции и изучение баллистики. Каждый уважающий себя охотник в той или иной степени эти постулаты знает и старается следовать им.
Так почему мы все равно мажем на охоте, почему допускаем подранков? По моему субъективному мнению, которое сформировано на личном опыте досадных промахов и обидных ранений несостоявшихся трофеев ( увы, но вспомнить есть что) причина неточных выстрелов зачастую лежит исключительно в психологии. И к роковым ошибкам могут привести две крайности вашего эмоционального состояния.
В первом случае это запредельное волнение и чрезвычайно высокий уровень адреналина. Наверняка каждый вспомнит, какую лезгинку способна танцевать прицельная марка на корпусе вожделенного трофея, который и стоит удобно,совсем рядом, кажется камнем можно добросить. А тремор только усиливается, сбивается дыхание и предательски потеют ладони. И в этом случае лекарство одно - успокоится. Оторваться от прицела, иногда и вовсе опустить оружие. Сделать несколько глубоких вздохов и удалить лишние мысли. И возможно зверь не даст времени и уйдёт, не беда. Переживания от упущенного трофея будут куда менее болезненными, чем от возможного промаха или, не дай бог, подранка.
Прошедшей весной мой близкий друг приехал в наше хозяйство на заранее присмотренного трофейного козла. И не добыл его. После охоты спрашиваю:
- Был козел?
- Был - отвечает он
- Хороший?
- Очень!
- Далеко?
- Нет, близко...
- Стрелял?
- Нет...
- Так что тогда?
- К выстрелу оказался не готов...
Так мог поступить только великий охотник! На счету моего друга не одна сотня великолепных трофеев, добытых в разных уголках земного шара. И великое множество шикарных выстрелов. Но с особой гордостью за него я буду помнить именно тот, несостоявшийся.
Когда ты сидишь за дружеским столом в компании коллег -единомышленников и речь заходит о чьём либо подобном фиаско, как правило, герои все без исключения. Каждый способен нацепить на себя маску гниловатого высокомерного сарказма и выплеснуть ядовито риторический вопрос «Ну как можно промахнуться по стоящему лосю со ста метров?» Можно! Как те самые «два пальца»! И стрелковая подготовка здесь не причём. Сам присутствовал на охоте, где наш гость промазал по стоящему боковому зубру с семидесяти метров. Думаете невозможно? Отнюдь, думаю и у вас так получится, если вы будете запредельно хотеть добыть...
Поэтому немного из личного опыта. Если вы решили стрелять по зверю исключительных трофейных качеств, никогда не рассматривайте рога-клыки сквозь окуляр оптического прицела, не взвешивайте мысленно трофей, не считайте баллы и не вешайте на грудь медали. Это фатально вредит здоровью выстрела! Подобное следует делать до, а ещё лучше - после того, как навели карабин на цель и произвели выстрел. С момента , когда поймали нужного зверя в прицел, весь фокус вашего внимания должен быть сконцентрирован исключительно в том месте на корпусе, куда вы собрались послать пулю.
Совсем другой раздел психологии промаха - это расхлябанность и отсутствие концентрации перед выстрелом. Причин появления этих симптомов может быть великое множество.
Остановимся на некоторых. Конкретно в моем случае периодически происходили казусы, когда длительная череда красивых и удачных выстрелов порождала ярко выраженную звездную болезнь. И тогда казалось, что в цель попадает абсолютно все, можно особо и не целиться, даже глаза открывать не обязательно. В таком случае непременно приключится выстрел, который увесистым шлепком посадит твоё вознесшееся к небесам самомнение обратно на пятую точку. И тут важно, что бы последствия такого конфуза были минимальными.
Ещё можно упомянуть переутомление на охоте. В большинстве своём подобные случаи происходят на горной охоте, где многодневные изнурительные поиски зверя, приправленные кислородным голоданием на высокогорье, зачастую приводят к тотальному физическому и моральному истощению организма. В таких ситуациях могут сработать его, организма, защитные функции и ваш мозг перестанет принимать здравые решения. И тогда при первом удобном случае палец способен сам нажать на курок, даже если ты толком не прицелился или до зверя запредельно далеко. Просто твой организм хочет, что бы это истязание быстрее закончилось. Он готов на абсолютно любой, но финал.
Именно в таком состоянии мы с моим другом Войтехом стреляли на Кавказе по дагестанским турам. Синхронно, «на раз, два, три». Я до сих пор не понимаю, как нам обоим повезло добыть по трофею. Примечательно другое - Войтех так и не смог вспомнить, что происходило с того момента, как он занял позицию для выстрела и до того, как спустился к добытому зверю. А было забавно, когда после своего первого и единственного выстрела «дедушка» тщетно пытался открыть заклинивший затвор любимого «Хейма» и нецензурно требовал у лежащих рядом егерей немедленно выдать ему для этих целей молоток.
С другой стороны, наверняка каждый был свидетелем картин, когда охотники излишне бравируют перед сопровождающими егерями, желая выглядеть в их глазах маститыми профессионалами и, как следствие, слишком торопятся с выстрелами. Такие персонажи особо и не вкладываются, нарочито пренебрегают упором при стрельбе и совершают ещё много чего лихого. К сожалению, у каждого егеря найдётся в воспоминаниях не менее десятка таких ухарей, рассказывая о которых они используют исключительно альтернативный русский язык.
И раз уж мы вскользь упомянули использование упора при стрельбе... На охоте с нарезным оружием упор должен использоваться всегда! Без исключения! Конечно, лучше тренога или сошки. Но в этой роли вполне сгодятся стволы растущих деревьев, стойка автомобиля, брошенный на землю рюкзак. Даже услужливо подставленное плечо егеря подойдёт. Стрельба с рук на индивидуальной зверовой охоте возможна только в исключительных случаях, связанных прежде всего с угрозой жизни при нападении зверя, или накоротке, при доборе подранка. Во всех иных ситуациях это признак непрофессионализма и наплевательского отношения к результатам своей стрельбы. Ведь охота - не место для стрелковых соревнований и демонстрации «ворошиловской»удали. Для этого существует тир. Заманчиво, конечно, невзначай рассказать у костра, как свалил первым же выстрелом «с рук» бегущего козла с расстояния 200 метров. Только тогда в качестве гарнира потрудитесь поведать о десятках промахов и подранков, предшествовавших подобному попаданию.
Особо тяжелый диагноз - стрельба « на авось». Увы, но такие случаи сплошь и рядом. Я думаю, не будете спорить, что практически на каждой загонной охоте найдётся ухарь, способный со скорострельность АК-47, одной из гражданских вариаций которого он, как правило, и вооружен, выпустить всю обойму по бегущему в полукилометре стаду оленей. А что такого? А вдруг сдуру завалит какого! Тогда сразу звание «Короля охоты» и «народного кормильца» гарантировано. А промажет - так не беда. Ведь очень далеко было - не стыдно. А промажет ли? Не факт, определить попадание на таком расстоянии крайне сложно. Да и не проверяют результат никогда такие стрелки. Раз не упало ничего - значит промазал. А если никто твоей стрельбы не видел, можно даже соврать егерю на всякий случай, рассказав, что стрелял по лисе. Потом, правда, найдут грибники пару уже разложившихся туш, но это уже совсем другая история.
Парадоксально, но подобную стрельбу «а вдруг попаду» мне приходилось видеть и в исполнении штатных егерей. В Киргизии и Охотске, Забайкалье и родной Беларуси. Вроде продают свои охоты «за дорого», со зверя пылинки сдувать должны и мыть его шампунем. Ан нет, не понять умом «постсоветскую» душу...
«А как же расплодившиеся лисы ? А волки?» - ехидно спросите вы. Правы, это другая история. Тут не грех и рискнуть, если варианта получше не предвидится.
И так, вы выстрелили... Какой сценарий вас ждёт? По какой из трёх дорог полетела выпущенная пуля? Иногда сразу после выстрела и не поймёшь ничего. И если поверженный зверь не упал в поле вашего зрения, проверять результаты выстрела следует обязательно, без вариантов. Даже если сопровождающий вас егерь безапелляционно сообщит о промахе - все равно проверять. Последствия вашего выстрела должны быть исключительно вашей проблемой. А егерь? Возможно ему просто лень, хотя такие случаи крайне редки. А ещё случается, когда не слишком опытный сопровождающий искренне считает, что уж из такого оружия, да такого калибра если попадёшь - танк остановится. И не важно, куда прилетела при этом пуля. Не обманывайтесь. Нет великой разницы, каким калибром 223-м или .50- м вы отстрелите оленю копыто.
Прежде всего попытайтесь вспомнить, как повёл себя зверь после выстрела. Тут я хочу поделиться личными наблюдениями, которые аксиомой конечно не являются, но некую систему позволяют выстроить. Наиболее применима она к охоте на оленя и на косулю:
- После выстрела зверь буквально одну-две секунды стоит на месте, хаотично крутя головой в поиске опасности. Затем резко срывается с места и галопом уносится прочь. Это почти стопроцентный промах. Но проверять надо.
- После выстрела зверь падает на месте. Верный признак повреждения мозга. Головного или спинного. Причём спинной мозг может быть поврежден не только прямым попаданием пули по позвоночнику, но и последствиями гидроудара. В основной массе случаев подобное попадание является смертельным, однако бывают нюансы. Иногда пуля задевает позвоночник лишь по касательной, разрушая так называемые остистые отростки. Однако спинной мозг при этом остаётся целым и спустя совсем не продолжительное время зверь способен оправится от шока, подняться и оставить уже счастливого охотника «с носом». Подобные подранки как правило уже не добираются. Поэтому очень важно при таком попадании постоять некоторое время на изготовке и в случае необходимости сделать ещё один, контрольный выстрел. Особенно внимательно надо относиться к случаям, когда после попадания зверь заваливается абсолютно бездвижимо, максимально вытянув парализованные конечности.
- После выстрела зверь выпрыгивает вертикально вверх, высоко подбрасывает задние ноги, пробуксовывая ими в воздухе. Это «sweet point», лучшее попадание. Пуля повредила легкие или сердце и зверь гарантированно добыт, даже если и пробежит на адреналине пару сотен метров.
- После выстрела зверь отскакивает на несколько метров, останавливается. Затем выгибает спину дугой вверх и начинает медленно уходить, мелко переставляя ноги. Иногда, пройдя совсем немного, осторожно ложится. Это не должно вас расслабить, попадание очень плохое. Пуля попала зверю по брюшной полости, и если не повредила печень, долгий и мучительный добор вам гарантирован. Причём животное неминуемо погибнет вне зависимости от его результата. Здесь важно не торопиться с преследованием и дать зверю хорошенько отлежаться. Кровяной след при таких попаданиях очень скудный, а иногда и вовсе отсутствует. Поэтому очень важно не загнать зверя далеко, иначе рискуете потерять трофей.
- После выстрела зверь срывается с места и, зарываясь носом в землю, уносится прочь. При этом складывается впечатление, что он вот-вот упадёт. Скорее всего у животного отстрелена передняя нога. Подранок «гемморойный». Как и в случае с иными подранками, важно не гнать зверя сразу после выстрела, дать отлежаться и уповать на максимальную кровопотерю. И даже в этом случае подобные подранки добираются далеко не всегда.
И ещё немного наблюдений с лосиных и оленьих охот. В моей практике часто бывали случаи, когда после абсолютно уверенного выстрела быку по лопатке, он отбегал на 30-50 метров и останавливался. В такой ситуации абсолютно логичным видится ещё один, контрольный выстрел. Так вот в подавляющем большинстве случаев он оказывался крайне вредным. После него смертельно раненный зверь срывался с места и успевал на адреналине добежать до таких чащоб-болот, что долгие поиски а затем многочасовая эвакуация продукции охоты были гарантированы. Последние годы я научился сдерживать себя в подобных случаях. Иногда в такой ситуации зверь мог стоять до пяти минут, но потом все равно падал на этом же месте. Однако повторюсь, это справедливо лишь в одном случае, если вы абсолютно уверены в первом попадании.
И так,вы выстрелили, а зверь убежал! Что дальше? Следуйте на место, где предположительно стоял зверь перед выстрелом и тщательно исследуйте его в поисках возможного кровяного следа. Если требуется - смещайтесь в ходе поисков в направлении, куда побежал зверь. Если вы не нашли следов крови на первой сотне метров - не радуйтесь раньше времени. Ещё далеко не факт, что вы промахнулись. Если пуля не пробила зверя насквозь, входное отверстие может закупориться жировыми тканями и крови не будет до самого места падения дошедшего зверя. А так как через ту самую сотню метров вы вряд ли будете точно знать, в какую сторону пошёл возможный подранок, отрабатывайте все зверовые тропинки. Наличие хорошей охотничьей собаки способно снять с вас этот сизифов труд, однако и ее отсутствие - это не повод посыпать голову пеплом. Подранок, как правило, не сильно выбирает дорогу, ломает на своём пути ветки и оставляет на почве характерные воронки идущего на махах зверя.
И вот наконец вы обнаружили следы крови. Они тоже способны рассказать многое. Идеальный вариант - светло алая, слегка вспененная кровь. Можно понемногу начинать радоваться и предвкушать встречу с добытым трофеем. Попадание пришлось по легким и дошедший зверь скоро будет найден.
Совсем другое дело - темная, практически чёрная кровь. Возможны фрагменты содержимого желудка и кишечника. Это попадание по брюху. И если печень зверя не повреждена - вам гарантировано долгое и весьма утомительное продолжение.
Классический алый окрас крови говорит о повреждении мышечных тканей, а возможное наличие фрагментов трубчатых костей - о травме конечности. В этом случае ваши перспективы по добору не менее туманны, чем в предыдущем случае.
Ещё раз напомню, что в обоих последних вариантах правильным будет выждать время, не менее получаса. Дать зверю отлежаться и ослабнуть. Если при последующем преследовании начали находить места лёжек вашего подранка - подождите ещё. Это значит, что зверю плохо, он не может далеко идти. И с этих лёжек его поднимаете именно вы, заставляя того на адреналине уходить все дальше и дальше.
Если крови по следу еле-еле, буквально по капле, поиски заметно затягиваются и усложняются. В этом случае важно при подобных маневрах не потерять место, где вы видели кровь в последний раз. Хорошо, если вы не один участвуете в доборе. В таком случае первый человек должен оставаться стоять на том самом месте, где обнаружена последняя капля крови , а второй ( скорее всего это будет егерь, у него опыт больше) продолжит поиски по всем возможным направлениям, куда мог уйти ваш подранок. В противном случае это место необходимо обозначить сломанной веткой, куском бумаги или другим «верным» способом. Это важно, так как бывают случаи, когда в кропотливых поисках возвращаешься на это место не один десяток раз.
Надо ли говорить, что при подобных поисках вы и ваше оружие должно быть наготове, что позволит при необходимости сделать быстрый выстрел по добору подранка.
В подавляющем большинстве случаев егеря предпочитают заниматься добором подранка самостоятельно, без привлечения охотника. Их позиция легко объяснима - при подобном весьма непростом мероприятии не знающий местности и, зачастую, физически не приспособленный для преодоления трудно проходимых мест охотник-любитель - лишняя обуза. Такая позиция видится мне неверной. Охотник должен присутствовать при доборе обязательно! Нет более эффективной школы правильной стрельбы на охоте, чем личное преодоление всех физических и моральных трудностей, связанных с преследованием подранка. Один многокилометровый марш-бросок сквозь непроходимые заболоченные заросли густого лозняка под по-отечески тёплые рассуждения егеря о правильной стрельбе способен заменить тысячу подобных статей.
Помниться, мне хватило одного случая эвакуации из болота туши добытого кабана , по которому я весьма небрежно выстрелил. Барахтанье по пояс в торфяной жиже под хищный аккомпанемент комариного симфонического оркестра волшебным образом научило меня семь раз отмерять, прежде чем жать на спусковой крючок.
Отдельный пласт проблем правильного выстрела - корректное определение так называемой «килл-зоны» на корпусе зверя в различных ситуациях. На просторах интернета можно найти великое множество красочных картинок, с изображениями необходимых точек попадания пули при различном положении зверя. Поэтому уделим внимание лишь нескольким основным аспектам.
Но прежде хочется отметить - выстрел на индивидуальной трофейной охоте по движущемуся зверю - это исключение из правил. Исключение, которое вы себе можете позволить лишь в случае своей абсолютной уверенности в точном попадании. А как показывает практика, попасть по месту даже с небольшого расстояния в движущегося зверя непросто. Парадокс заключается в том, что на индивидуальной охоте вы подсознательно запрограммированы на выстрел по статичной цели. И даже если делаете нужное упреждение, необходимая поводка при выстреле не осуществляется в подавляющем большинстве случаев. Как результат - практически все «обзаживают » и дальше имеют то, что было подробно описано несколько выше.
Да и нет, как правило, необходимости на индивидуальной охоте стрелять по движущемуся зверю. Если он не испуган, то все равно рано или поздно остановится и даст шанс на выстрел. И даже побеспокоенного зверя достаточно легко тормознуть на несколько секунд резко свистнув или сымитировав звук его сородича. Пару случаев из личной практики позволили убедиться, что , например, олень отлично исполняет громкую армейскую команду «Стоять!». Да и без подобных манипуляций, как правило, можно обойтись. В большинстве случаев, почуяв опасность, зверь инстинктивно уносит ноги прочь, а, отбежав на некое, безопасное на его взгляд расстояние, обязательно остановится в попытке разобраться, кто его потревожил.
Итак зверь остановился. Куда послать пулю? По моему глубокому убеждению «при прочих равных» следует стрелять бокового зверя в район лопатки. Причин тому несколько. Это самая большая убойная зона, позволяющая соответственно некий «допуск» фактического попадания. Правильно подобранная пуля практически всегда пробивает корпус зверя насквозь, обеспечивая необходимый при последующем поиске обильный кровяной след из выходного отверстия. Да и с точки зрения гастрономии такой выстрел правильный, так как при наступающем в подобном случае повреждении легких или сердца мышечные ткани максимально обескровливаются, обеспечивая в итоге чистое и светлое мясо.
Я являюсь ярым противником выстрелов в область шеи и головы зверя. Да, конечно, в моей практике подобные случаи имели место. Но, как правило, в тех ситуациях альтернативные варианты отсутствовали. При выстреле в шею следует знать, что попасть необходимо так, что бы пуля разрушила позвоночник зверя. А мало того, что позвоночник - цель относительно «тонкая», так еще требует от охотника квалификации хорошего обвальщика мяса, что бы максимально точно определять анатомическое расположение оного в мышечном каркасе. Да, в случае точного попадания, зверь эффектно падает на месте. Однако и вероятность ошибки при подобном выстреле необычайно высока. Такие систематически точные выстрелы с расстояния более сотни метров могут себе позволить максимально квалифицированные и хладнокровные стрелки, к коим я себя причислить никак не могу.
Выстрел в голову ещё более сложный. Убойная зона предельно мала. И даже в случае точного попадания вы неминуемо повредите трофей. Религию такого выстрела искренне исповедует когорта так называемых охотников-мясников. Их доводы предельно просто: при попаданию зверю в область головы мясо не повреждается, а на трофей им плевать. Да и выстрел якобы гуманный. Если попал - зверь мгновенно погибает на месте, промахнулся - да и ладно. Оба заключения мягко говоря ошибочны. Бог с ними, с регулярно попадающимися косулями с простреленными ушами. Это не более, чем повод для шуток. Так ведь часто зверю разбиваются челюсти, повреждается носовая область. В таких случаях несчастное животное долго и мучительно, иногда неделями, цепляется за жизнь, но потом все равно неминуемо гибнет. От кровопотери, обезвоживания или истощения. И таких подранков невозможно добрать. Да и с мясом в случае хорошего исхода не все гладко. При подобном попадании оно очень темное и обильно насыщенно оставшейся в мышцах кровью.
Что касается положения зверя относительно стрелка, то тут идеальный случай, когда зверь « боковой». В штатной ситуации практически всегда можно дождаться момента, когда потенциальный трофей займёт эту позицию. У немецких охотников эта норма превращена в фетиш. Иногда до абсурда доходит. В нашем хозяйстве был случай, когда турист из Германии не выстрелил в волка . С вышки, с 50 метров. Волк шёл на охотника «в штык», а потом, учуяв последнего, развернулся и ушёл обратно своим следом. А тот все ждал, когда серый бок подставит. Тут без комментариев.
Встречного, стоящего в пол-оборота зверя следует стрелять по месту соединения ближней к вам лопатке с фронтальной частью грудной клетки зверя. Такого же полубокового, но угонного - практически в центр живота. Классический выстрел в центр лопатки ни там, ни там не проходит. Во втором случае вы просто повредите пулей внутреннюю часть передней ноги и возможно сломаете несколько рёбер, не задев при этом жизненно важные органы. Первый случай - банальный выстрел «по кишкам».
Фронтальный выстрел тоже возможен, но с оговорками. Принимая решение на подобный, следует понимать, что хотя он и фатален для зверя, однако имеет ряд особенностей. В большинстве случаев крупный зверь на месте не ляжет, пробежать с таким ранением он может немало, а кровяной след либо будет отсутствовать вовсе, либо окажется весьма скудным. Поэтому если дело происходит где-то в труднопроходимых зарослях, на заросших и захламлённых делянках и тому подобным местам - я бы рекомендовал от подобного выстрела воздержаться.
Выстрел по угонному зверю в его заднюю часть, в простонародье - «по жопе»....При попадании зверь в конце концов умрет. Больше ничего о таком выстреле говорить не хочу. Этика не позволяет.
Часто приходится слышать рассуждения насчёт стойкости зверя на рану. Бытуют разные мнения по этому поводу. Мне же кажется, что на стойкость зверя мы зачастую списываем наши ошибки в выстреле, промахи в выборе калибра и соответствующего боеприпаса. Правильное попадание «под мышку» не принесёт проблем ни с одним зверем, обитающим на просторах Беларуси. Вместе с тем, если бы мне все же предстояло составить соответствующий рейтинг, то например животных, включённых Охотничьим клубом «Сафари» в состав «Золотой белорусской пятерки» я бы расставил следующим образом в порядке убывания «бронебойности»: волк, олень, кабан, лось, косуля.
Ну что, если вы все же дочитали эту статью до данного места и не задохнулись со скуки от обилия субъективных и, возможно, ошибочных да ещё и по-хирургически циничных рассуждений, во второй части данного опуса я постараюсь максимально художественно рассказать истории трёх моих осенних охот сезона 2018 года. Они поучительные и уж точно «в тему»...
Быль первая, упрямая. Кто стонет в пойме реки Сож.
Незаметно прошла первая неделя сентября. Все трофейщики давно живут напряженным ожиданием грядущих лосиных охот. Их разговоры и «перезвоны» сводятся к вопросу: - Когда начнут стонать? Утренняя телефонная планерка с егерским персоналом с разных уголков страны входит в норму. Но пока тихо, гон у сохатого ещё не начался. Особо нетерпеливые начинают сами барражировать по «злачным местам» в надежде первыми сорвать джек-пот. И у кого-то это на зависть остальным, получается. Знал ли классик, рождая нетленную фразу « Этот стон у них песней зовётся», что охотники на лося провозгласят ее своим политическим лозунгом.
И я не смог усидеть, попробовал. Пока впустую. Съездил пару-тройку раз, пока тщетно. Зародившаяся было осень продолжала бережно лелеять летнее тепло. Густо зеленеющие деревья по прежнему по-отечески укрывали полчища кровососущих, деревенская ребятня после уже успевших надоесть уроков стремглав, словно догоняя ускользнувшее озорное счастливое лето, неслась плескаться в ещё по-августовски тёплой воде ко всем близлежащим водоемам и лужам. Короче, какой уж тут лосиный гон...
Однако дорогу осилит идущий, к дивану лось точно не придёт, попытка - не пытка, кто не рискует - тот не пьёт! Водопад народных мудростей и охотничьих фольклорных высказываний вмиг уложил здравый разум на лопатки , позволив первобытной страсти восторженно ликовать в ожидании возможных приключений. Решено, еду в Чериков. Места там «намоленные», немало могучих сохатых из поймы реки Сож стали достойным украшением моей трофейной коллекции, да и моим коллегам-одноклубникам здесь везло. А сколько веселых и не очень приключений пережито там в компании егерей Михаливаныча и Паладамыча, сколько охотничьих баек и небылиц рассказано-перерассказано под специально оборудованным навесом во время ночных сентябрьских посиделок...Когда снаружи зябко от морозного тумана и холодного звездного неба, а внутри горит жар от волнительного ожидания утренней охоты; вдруг услышанного в темноте вздоха сохатого, да рюмки белой под специально приготовленные для этого случая рыжики... О самых ярких здешних охотах я написал несколько статей, посему с воспоминаниями закончу.
В этой поездке компанию мне согласился составить мой друг Василий. Он искренне считает себя таким-же «больным на голову», как и я, и всегда безоговорочно готов поддержать любую авантюру, связанную с охотой. Хотя мне кажется, что друг несколько заблуждается и степень поражения его организма охотничьим вирусом куда сильнее моего случая. Вот и в этот раз он без лишних вопросов согласился на мое предложение, хотя на вечер следующего дня у него запланирована ещё одна вылазка на лося. Совершенно в другом месте. Поэтому мы едем на разных автомобилях, так как возвращаться в столицу в ближайшее время друг не собирается.
К пяти вечера мы на месте. Быстро совместными стараниями накрываем стол, сооружая себе импровизированный банкет в честь открытия лосиного сезона в здешних местах. Торопясь, делимся с егерями произошедшими за год событиями, хвастаемся добытыми трофеями и жадно расспрашиваем о здешней обстановке. Оказывается, и тут пока лоси толком не стонут, хотя гонные ямы уже присутствуют, да и свежерастерзанных сохатыми при демонстрации своей силушки деревьев да кустов в избытке. Хорошо, что на нынешнюю ночь синоптики обещали первые в этом сезоне заморозки, вдруг прорвёт.
В шесть часов расходимся в разные стороны. Паладамыч уводит Васю по своему любимому маршруту. Места там хлебные, хотя и тяжелые. Обильно заросшая двухметровым тростником заболоченная пойма - то ещё место для прогулок. Хотя за Васю переживать не приходится, этот способен «ушагать» не только любого егеря, но, возможно, и лося может загнать до изнеможения.
Мы с Михаливанычем направляемся в новое место. Сегодня у моего егеря очень дерзкий и авантюрный план. Он решил забраться в самое сердце лосиных сражений, место, где в прежние годы быки стонали активнее всего. Прежде мы туда не совались, густой и высокий, местами залитый водой, тростник, украшенный непроходимой густой лозой, абсолютно лишал обзора и никак не позволял рассчитывать на удачу. Однако в этом году осень выдалась сухой и Михаливанычу удалось найти там, на краю болота, достаточно светлую поляну, которая и должна была стать местом нашей вечерней дислокации. Минут двадцать на машине, потом столько-же пешком - и мы на месте. Поляна представляла из себя небольшую березовую гриву, зажатую со всех сторон зарослями лозы. Обзор на ней был весьма скромным, лишь в одном направлении между стволами была возможность визуально контролировать метров тридцать, по остальным сторонам видимость не превышала пятнадцати метров. Но делать нечего, возвращаться было поздно.
«Ухо-х-х..» - отправил я в чащу первое лосиное послание, потом ещё и ещё. Первый бык отозвался тут-же, за ним второй. Я активно манил, заставляя сохатых неспешно приближаться ко мне с разных сторон. Вот первый уже совсем рядом «пыхтит» и начинает закладывать по лозняку вираж, заходя под ветер. Отчетливо слышны его грузные шаги, треск кустов и удары рогов по веткам. Ещё через минуту я уже смутно вижу чёрный силуэт в зарослях, ещё мгновение - и между берёз появилась голова зверя. Понятно, что к этому моменту стрелка пульса уперлась в ограничитель, палец хищно и нетерпеливо гладит скобу спускового крючка готового к стрельбе карабина. Сквозь прицел мгновенно ловлю находящегося в двадцати метрах зверя и вдруг внутри словно лопается воздушный шарик разочарования, мгновенно гася хищный азарт. На голове молодого недоросля нелепо топорщатся небольшие костяные вилки, которые и рогами назвать ещё нельзя.
Пытаясь не шевелится, медленно опускаю оружие. А бык уже насторожился, замер и теперь не издавал ни звука. Тем временем, приближающийся слева лось тоже стал охать значительно реже и в конце концов вовсе замолчал, не получая ответа на свои вокальные старания. Несколько минут назад, раззадоренный нашей перекличкой за спиной, несколько раз «квакнул» ещё один лось. Сейчас из солидарности замолчал и он.
Но пауза не могла продолжаться вечно, молодой недоросль сделал ещё несколько шагов вперёд, поймал мой запах и , не разбирая дороги, ломанулся прочь, ломая все на своём пути. Затем, отбежав на безопасное по его мнению расстояние, стал раскатисто рявкать, словно нецензурно ругаясь на едва не обманувшее его двуногое ненавистное существо, попутно оповещая о нашем присутствии всех лесных обитателей. Все, здесь сегодня делать уже нечего, и мы с Михаливанычем побрели к автомобилю.
После немного посидели на старой вышке у края торфянистого березняка. Увы, безрезультатно. Несолоно хлебавши, с наступившей темнотой мы вернулись на остановочный пункт. Друзей-подельников ещё не было. Увязнув в минорном настроении, разговаривали скупо. Налили себе по стакану чая из термоса да принялись кумекать, куда бы выдвинуться с рассветом.
Вдруг невдалеке охнул лось, потом снова и снова. Зверь был совсем рядом. Не допив чай, мы погасили фонарики и суматошно ломанулись навстречу своей охотничьей удаче. Сохатый работал смело и охотно отзывался на мою вабу. Наш диалог раззадорил ещё одного рогатого , который тоже принялся охать глубоко в чаще, постепенно сокращая дистанцию.
Тем временем, подогретый вновь вспыхнувшим охотничьим азартом, Михаливаныч принялся неистово крошить небольшой лозовый куст. Его ярости мог позавидовать любой лось. За десять минут он измочалил близлежащий кустарник буквально в клочья. Впечатлявшись происходящим, я даже перестал вабить и отошёл на всякий случай на десяток метров в сторону. Потенциальному сопернику происходящее лишь добавило бойцовского допинга. Не разбирая дороги и круша жидкую поросль на своём пути, сохатый побежал в нашу сторону. Но пока его ещё надежно скрывали густые заросли.
А дальше события развивались стремительно. Небольшой ветерок вдруг нежно защекотал мое левое ухо. Мгновенно поймав его легкое дуновение, лось принялся закладывать вираж и спустя мгновение на всём скаку выскочил с правого фланга не далее, чем в пятидесяти метрах от нашей позиции. В одну секунду он поймал совсем не тот запах, на который рассчитывал, мгновенно развернулся на месте и одним прыжком снова скрылся в чаще. Я даже в прицел не успел его поймать. А ещё через минуту уже этот рогатый принялся раскатисто рявкать, сообщая жителям поймы о присутствии в их доме незваных и похоже очень опасных гостей. Теперь вечерняя охота была точно закончена. Под растущим покровом осеннего тумана мы отправились на ночлег. Вдруг подумалось, что наши смазанные пеленой, но слегка освещаемые луной силуэты наверняка напоминают известных персонажей из старого советского мультика, и для полного завершения образа унылого ежика мне не хватает лишь маленького узелка, который следовало повесить на ствол моего так и не «прогретого» карабина да заунывной музыки на заднем плане.
Зато на этот раз со спальными местами был полный порядок. Мы с Василием комфортно разместились в уютных салонах своих автомобилей, Паладамыч решил испытать в качестве походной палатки тентованный кузов небольшого фургона, на котором егеря и приехали. А Михаливаныч наотрез отказался изменять своим закоренелым принципам, неспешно и основательно обустроил себе импровизированную берлогу под березой, залез в неё, словно матёрый медведь, укрылся специально привезённым одеялом и спустя несколько минут его по-хозяйски уверенный храп полетел сквозь хрустальную ночную тишину, сообщая всем существам, кто этой ночью главный в здешних местах. Где-то около реки, на сухих буграх несколько раз несогласно проревел олень. Желая согреть салон, я завёл машину, добавив в звуковой ряд нынешней ночи урбанистические дизельные нотки. И буквально за несколько секунд мое сознание улетело далеко, в счастливое царство благостного сна...
Утро мы встречали сидя на высокой вышке недалёко от того места, где закончили охоту накануне вечером. Василий с Паладамычем снова отправились на «свои сотки», надеясь довести до выстрела наработки предыдущего дня. На удивление, холодная туманная дымка сразу растворилась по мере насыщения окрестностей светом. В старицах суетливо плескались завтракающие утки, там же бобер, раскрутивший маховик своих челюстей на максимальные обороты, перерабатывал древесину в щепу. Где то далеко, ближе к руслу реки изредка рявкал охрипший да нагулявшийся за ночь олень, наверняка готовясь к блаженному дневному сну.
Под такой аккомпанемент звуков огромный апельсиновый диск солнца кокетливо выглянул из-за стены леса. Раз за разом я «квакал» в надежде расшевелить какого-нибудь сохатого, однако тщетно. Сегодня утром лоси упрямо молчали. Увы, но нам оставалось лишь наслаждаться рождающимся днём и жадно вдыхать насыщенный фреш из запахов богатого пойменного разнотравья, который ушедшая ночь слегка приправила осенним инеем. Она же, словно снежная королева из детской сказки, одним легким морозным дуновением волшебным образом начала превращать в золотые монеты нежные листья на березовых кронах. Природная гармония наполнила душу до краев, заставляя забыть о заканчивающейся порожняком охоте, о нетерпеливо ожидающих городских делах, и фанатично верить, что такие фантастические моменты действительно не делают нас старше, магически ставя на паузу хронометр нашей жизни.
Однако деловитый прагматизм Михаливаныча вернул меня на землю в прямом и переносном смысле этого слова. Мы слезли с вышки и отправились на поиски той самой горы, которая так и не захотела сегодня сама прийти к Магомету. Мы шли по пойме, жадно вслушиваясь в утренние звуки и тщетно пытаясь услышать вожделенный лосиный стон. Идти было удобно. Очередной раз мысленно поблагодарил местных егерей за трудолюбие и хорошую подготовку к сезону. Дело в том, что каждый год в начале осени они проезжали на тракторе с прицепленной бороной по всем возможным маршрутам нашего охотничьего скитания. Не делай они этого, ходьба по высокой, местами в рост человека, и очень густой болотной траве превратилась бы в пытку. Да ещё и лоси любили выходить на такие импровизированные дороги, позволяя нам, как минимум, себя рассмотреть.
Вот такая дорожка, по которой мы «гуляли», нырнула под густой свод лозовых кустов. Здесь сразу дохнуло сыростью и холодом деревенского погреба. Тут ещё царил рассветный полумрак, из которого вдруг донеслось еле слышное «уу-ооо-хх». Потом снова!
Молча указываю егерю направление, и в попытке лучше слышать, прикладываю к ушам ладони, словно изображая Чебурашку в известной игре. Так и есть, лось! Не показалось! Зверь ещё далеко, но судя по звуку движется прямо к той вышке, на которой мы недавно сидели. Надо спешно возвращаться назад! Но что это? Михаливаныч даёт мне команду немедленно бежать вперёд! И побыстрее...
Ладно, на охоте командир всегда один. Преодолев за пару минут туннель зарослей, я выскочил на луговину, спешно установил треногу и приготовил карабин. По замыслу Михаливаныча сохатый должен будет непременно пересекать эту поляну. Однако продолжающееся и уже еле слышное мне лосиное оханье позволяло с уверенностью утверждать, что зверь давно это сделал и спустя пару минут будет прямо около той самой вышки. Эх, посиди мы ещё минут двадцать, жили бы в Сочи...
Пробую звать - тщетно. Вдруг за спиной раздаётся шум уносящегося прочь тяжелого зверя. Оказывается, ещё один сохатый украдкой подошёл на мою вабу сзади, не издав при этом ни звука. Затем поймал мой запах и , не разбирая дороги, ринулся прочь. Увидеть его в высоком тростнике так и не удалось.
Тем временем из лозовой чащи показался Михаливаныч и призывно замахал руками. Быстро закинув карабин за спину, иду к нему. Мой компаньон не разменивается на объяснения и пытаясь отдышаться, даёт команду снова бежать. На этот раз к вышке. Так и хочется прокричать « А я говорил!», да ладно, не до того. Снова пробегаю тоннель, теперь в другую сторону и, преодолев небольшую полянку, вдруг выхватываю сквозь прореху в кустах могучий силуэт лося. Зверь стоит недалёко от нашей вышки и напряжённо смотрит в мою сторону. Он несомненно услышал шум моих забегов, возможно увидел движение и насторожился. Привычным движением установив треногу, быстро вложился. И уже спустя пару мгновений я восторженно замер, поражённый величием могучего красавца . Мощная дневная оптика позволяла видеть зверя во всех деталях. Сохатый активно раздувал ноздри, тщетно пытаясь с помощью обоняния разобраться в ситуации. Взошедшее солнце освещало мощный корпус быка, от которого растекались еле уловимые облачка пара. Мокрые рога светились богатым янтарным цветом. Я сознательно не старался рассмотреть их детально. Даже мимолетного взгляда хватило для того, что бы понять, что такой трофей - мечта любого охотника.
Время остановилось, мы напряжённо смотрели друг на друга, замерев, словно две статуи. Мои нервы были напряжены до предела. С расстояния не более 150 метров я держал в прицеле трофей, ради которого ездил в здешние места многие годы. Огромными усилиями воли я снова и снова заставлял себя не рассматривать рога. Казалось бы, расстояние при охоте на такого зверя смешное, но стрелять я боялся.
Дело в том, что зверь стоял практически грудью ко мне лишь слегка повернув корпус вправо, прямо на краю густого заболоченного березняка. Если после выстрела лось побежит в эту чащу, найти его будет сложно, мягко говоря. Я мысленно умолял зверя повернуться боком, в надежде сделать правильный выстрел. Не знаю, сколько прошло времени прежде, чем я уловил лёгкий мышечный импульс пробежавшей по телу зверя, который красноречиво сообщал о том, что сохатый принял решение сваливать. Дальше медлить было нельзя, не оставалось сомнений, что буквально через доли секунды эта мощная машина неожиданно шустро развернётся и огромными прыжками понесётся прочь.
И я выстрелил. При этом перекрестие находилось в единственно правильном месте на корпусе зверя - на фронтальной части левой лопатки. После выстрела исполин развернулся на месте и огромными прыжками полетел направо, буквально сразу исчезнув за кустарником. Слава богу, помчался он в противоположную от березняка сторону. В попадании я не сомневался ни секунды и мы вместе с давно притаившимся у меня за спиной Михаливанычем неспешно пошли смотреть добытый трофей.
Увы, но о недавнем присутствии лося нам мог сообщить лишь густой мускусный гонный запах в том месте, где сохатый недавно стоял. Нигде поблизости зверя не было. Не менее получаса мы с прилежностью хороших детективов изучили каждую травинку, обшарили все границы близлежащих кустарников в попытке определить направление побега нашего трофея. На лице Михаливаныча прочно застыла маска досады. Похоже он абсолютно не сомневался в промахе и потихоньку стал внушать мне свою позицию. При этом он весьма деликатно валил всю вину за произошедшее на себя. Дескать ошибся с местом, отправил меня в противоположную сторону. Потом эти забеги, нервы, адреналин. Короче, любой бы промазал, не мудрено...
Под эти унылые рассуждения он вдруг обнаружил в густой траве четко отпечатанный след несущегося галопом лося со следами характерно выброшенного чернозема. «Это его след! » - облегченно выдохнул егерь в мою сторону абсолютно без вопросительных ноток. Дальше, практически на коленках мы по этому следу поползли. За четыреста метров зверь нигде не перешёл на шаг и не обронил ни капельки крови. Лишь свежесломанные ветки на его пути говорили о том, что зверь летел, не разбирая дороги. Увы, но похоже мой «подельник» оказался прав и я промазал.
У нас ещё оставалось немного времени, и мы побрели охотиться дальше, хотя в такой ситуации этого хотелось меньше всего. Бесцельно побродив по пойме не менее часа и вымокнув в утренней росе буквально по уши, мы уныло побрели к машине. Наш маршрут неминуемо пролегал через то самое злополучное место, на подходе к которому Михаливаныч на чистейшем матерном принялся сетовать на судьбу-злодейку, охотничью удачу и так некстати разболевшуюся ногу.
Хватаясь за соломинку, я попросил егеря не торопясь идти к машине, а сам собирался зачем-то ещё немного здесь побродить . Я никак не мог поверить в промах, да и , честно говоря, очень хотелось хоть немного побыть наедине со своими мыслями. Склонив голову под грузом депресняка, я как-то механически нарезал круги по высокой траве, понемногу смещаясь влево. Интуитивно меня тянуло в сторону полянки, где пару лет назад шикарного лося добыл мой друг Сергей.
Отличная тогда получилась охота. По светлому мне удалось расшевелить быка, который выкатил из лозняка и, не разбирая дороги быстрым шагом пошёл прямо на нас. Сергей четко придерживался моих инструкций стрелять только бокового зверя и ждал до последнего, пока тот не повернётся и не подставит борт. Когда разделяющее нас расстояние сократилось до двадцати метров, я разрешил давно напуганному Сергею стрелять в грудь быка. Тогда все получилось...
От воспоминаний отвлёк легкий запах гонного лося, игривым перышком щекотнувший обоняние. Может показалось? Нет, через несколько шагов этот запах ощущался вполне отчетливо. Словно ищейка, я принялся нарезать круги, пытаясь обнаружить источник. Вполне понятно, что направление моих поисков было выстроено прямо навстречу уже набирающему силу дневному ветру.
Рядом не было ни гонных ям, ни измочаленных рогатыми кустов, от которых могло исходить это весьма специфическое «амбре». Сместившись от места обнаружения запаха на добрую сотню метров, я дошёл до небольшого кустика посреди сенокоса.
И этот куст был абсолютно цел, хотя от запаха начинали немного слезится глаза. Ларчик открывался просто, обойдя куст с обратной стороны, я увидел огромного исполина-лося. Зверь давно дошёл и на последнем издыхании упал прямо в заросли. Пуля попала по месту и лось отбежал от места выстрела не далее, чем на двести метров, правда совсем не в том направлении, где мы его искали.
Девятый вал охотничьего счастья накрыл меня с головой. А как могло быть иначе: я стал обладателем великолепного трофея, «на флажке» катящейся к порожняку охоты мне удалось сделать точный выстрел, реализовав единственный предоставленный Дианой шанс. Однако все это меркло на фоне осознания того, что я по какому-то счастливому стечению обстоятельств избежал горького разочарования от бесцельно преступной потери зверя, по которому произвёл выстрел. «Сгноить» зверя - трагедия для любого настоящего охотника, а такого красавца - вдвойне. Сегодня я был в шаге от такой трагедии. Я чётко понимал, что в этих дебрях зверя уже никто и никогда бы не нашёл. Только обглоданные и растянутые по окрестностям кости ещё долго бы напоминали лесным жителям о бессмысленной смерти рогатого великана. Слава Богу, обошлось...
А дальше... Пережившая стресс охотничья душа требовала немедленного куража. Возможно поэтому, изобразив на лице маску страдальца-неудачника, я пришёл к машине, где меня давно ждал Михаливаныч. Затем мы отправились в условленное место забирать Василия с Паладамычем. Встретив друзей, мы подробно поведали им наши злоключения. Михаливаныч продолжал сетовать на судьбу, Паладамыч как не пытался сдерживаться, но пару колкостей меж рёбер мне всадил. Только Василий категорически отказывался верить в неудачу и требовал срочно возобновлять поиски. Он был настроен весьма решительно и предлагал мне отпустить егерей на службу. А уж мы с ним и сами за день обязательно этого лося найдём!
Перейдя к прениям, мы незаметно добрались до остановочного пункта. Расстроенный Михаливаныч позволил себе выпить рюмку, остальные довольствовались давно остывшими остатками чая из термосов. Как ни хотелось продолжать этот спектакль, тянуть дальше было нельзя. Зверя давно было пора потрошить. О чем я и сообщил коллегам.
Под навесом повисла густая пауза. Я не знаю, что думали в тот момент остальные, но во взгляде Михаливаныча четко читался поставленный мне диагноз. Похоже он искренне решил, что у пациента «чердак потек». Он даже вежливо попытался мне в очередной раз обьяснить, что ошибки на охоте случаются, что не промахивается тот, кто не стреляет...Пришлось объяснять все подробно ещё раз...
Быль вторая, изнурительная. «Моя» полянка.
Время было глубоко за полночь. С семи часов вечера мы с Сашей Касачем исходили и изъездили практически весь вверенный ему егерский обход Дятловского лесхоза. Но все нам было не то, не там и не так! Олени-быки, на коих мы и пытались охотиться, ревели крайне неохотно. А если и ревели, то делали это в дремучих дебрях, где шансов к ним подобраться у нас не было. А там, где шансы были - звери оказывались молодыми и «неинтересными». Возможно причина слабой активности зверя была в меняющейся погоде. Ясный вечерний штиль понемногу укрывался облачностью, появился небольшой, но устойчивый ветер. К трём часам ночи мы приехали в последний угол, где мы ещё сегодня не были. Справедливости ради, это было хорошее место, не раз выручавшее нас во время оленьих охот «на реву». Огромный лесной массив искусно прятал в своём чреве огромное количество делянок, опушек и небольших болот. Не удивительно, что в отдельные годы рогатые устраивали там настоящие токовища. Охотиться здесь весьма непросто. Полянки были компактными, делянки быстро зарастали густым молодняком. Правда в разгаре любовных сражений быки нет-нет, да и выходили на край длиннющего сенокоса, граничащего с лесным массивом. Тогда было проще.
Вот и сейчас мы заехали на высокий мост через мелиоративный канал, который был нашей излюбленной обзорной точкой. Затем налили себе чая из термоса да разложили нехитрую снедь, устроив тем самым то ли ранний завтрак, то ли поздний ужин. За трапезой мы постоянно осматривали окрестности в тепловизор, да жадно вслушивались в ночную тишину. На поле оленей не было. Да и в лесу надрывался лишь один бык. До зверя было далеко. «На тарфянику раве!» - вынес вердикт Саша. Брошенные торфоразработки были излюбленным местом гона самых старых и матёрых быков. Но туда нам не подступиться - все заросло молодым и очень густым березняком, превратив в непроходимые джунгли некогда открытые поля.
Вдруг ещё один бык проревел где-то совсем недалеко от нас, потом ещё и ещё. Делал он это как-то с ленцой и вроде негромко. Но это не мешало уловить в его тембре вожделенные сипло-прокуренные нотки матёрого самца. Разом залив в себя остатки горячего чая, мы не сговариваясь «по-водочному» крякнули, спешно собрали скарб и, закрыв машину, ринулись на поиски приключений.
Тем временем ближний к нам бык разошёлся не на шутку. Казалось, что именно от его могучего рева трусливо трепетали осиновые листья. Мы скорой походкой пытались сократить дистанцию, но тщетно. Зверь был на ходу и постоянно смещался в сторону того самого торфяника. Здешние места я знал неплохо и мысленно представлял, где зверь находится в каждый момент. По лесной дороге мы переходили с поляны на поляну и везде опаздывали буквально на пару минут. Каждый раз пересекая след зверя мы отчётливо слышали резкий мускусный запах гонного оленя, который ещё не успел раствориться в осеннем свежем воздухе.
"На тваю палянку iдзе!" - с надрывом выдохнул Саша, живо напомнив нетленную цитату - « В Сокольники он рвётся, гад!». К той самой «моей» полянке вело две дороги. Выбрав лучшую с точки зрения направления ветра, мы ещё прибавили шаг. Нам предстояло преодолеть очередной километр сквозь лесную чащу. Как раз время немного отвлечься и вспомнить мои приключения на некогда безымянной, а теперь «моей» полянке. Все они, как говорится, «в тему»...
Первый раз я попал сюда в начале сентября в 2009 году. На невысокую и основательную вышку уселся рано, ещё солнце не спряталось за лесом. Место дислокации представляло из себя небольшой заброшенный сенокос метров триста в длину и сто двадцать в ширину. То тут, то там на нем красовались сосны-подростки да лозовые кустики. Совсем незаметно по-летнему тёплый вечер перешёл в ночь. Олени не ревели вовсе, да и другой зверь «клевать» отказывался напрочь. Казалось парадоксальным, что на таком по-лубочному живописном месте зверя не было вовсе. Полная луна освещала окрестности не хуже любого фонаря, я наслаждался единением с природой и откровенно ждал окончания охоты.
Вдруг взгляд выхватил темную тень, быстро перебегающую поляну. Зачем-то я схватил бинокль в попытке лучше рассмотреть зверя. Луна светила настолько сильно, что даже в дневную оптику я отчётливо разглядел мощного оленя с двумя мощными корчами рогов на голове. Мгновенно схватив карабин, я вложился как раз в тот момент, когда зверь добежал до края поляны и на мгновение остановился перед небольшим ручьём, прежде чем его перемахнуть. В это же мгновение я выстрелил. Олень высоко подпрыгнул, выбросив вверх задние ноги. Потом развернулся и во весь опор полетел в спасительную чащу, откуда пришёл несколько мгновений назад. Не добежав до ельника метров двадцать, зверь остановился. Стоял он неудобно, практически задом. Однако захлестнувший хищный азарт заставил меня выстрелить снова. В пару прыжков зверь скрылся в чаще, а нависающая справа от вышки ветка даже не позволила точно определить место, где бык вскочил в лес.
Саша приехал минут через тридцать. Все это время я тщетно искал на стеблях луговой травы хоть небольшую капельку крови, которая могла подтвердить мою абсолютную уверенность в попадании . Потом ещё минут сорок мы искали вместе, тщательно исследовали все зверовые тропы, уходящие вглубь дремучего леса. Тщетно... Раз за разом егерь начинал рассуждать о возможном промахе, но я не сдавался. В первом выстреле я был уверен на все сто, да и поведение оленя говорило о том, что пуля попала по месту. Под моим напором Саша сдался и мы поехали за собакой.
Как только мы пустили лайку в месте предполагаемого побега оленя, она бодро рванула в лес. Мы за ней. Метров через триста собака сбилась со следа и вернулась к ногам. Потом эта модель поведения четвероногого повторялась раз за разом на различных звериных тропах. Оно и понятно. Собака охотничья, лес щедро наполнен вожделенными оленьими и кабаньими запахами.
Поисковая операция рухнула, Саша твёрдо уверовал в мои промахи и предложил заканчивать. Делать нечего, и я понуро побрел вдоль леса к вышке, где ещё оставались мои бинокль и рюкзак. Тускнеющий на пределе налобник уже еле-еле высвечивал сухую траву под ногами. И вдруг в этом по-стыдному скромном пятне электрического света мелькнуло небольшое, но очень яркое пятно крови. Меня словно током ударило! В мгновение приняв позу пьющей косули, я практически на коленях принялся шарить по траве. Вот ещё несколько капель, потом ещё! Вот кровяной след нырнул с границы сенокоса в лес и сразу стал намного обильнее. А ещё метров через двадцать я упёрся в пушистую елку, из под нижних лапок которой торчали задние ноги оленя.
Я осторожно ткнул в них подвернувшейся веткой, зверь не шевелился. Несмело подняв нависающие ветки, я увидел под ними могучего оленя с роскошными коронами кряжистых рогов. На теле быка четко виднелись два попадания : одно было точно в середине лопатки, второе - в задней ноге. Зверь давно дошёл. Как оказалось, после второго выстрела зверь не прыгнул в лес, а побежал вдоль сенокоса прямо к моей вышке и только затем свернул в чащу. А я этого видеть не мог из-за той самой злосчастной ветки справа. Вот так после казалось верного выстрела лишь дело случая помогло нам не «сгноить» великолепного красавца с золотыми рогами.
Шли годы. Меня, словно преступника, снова и снова тянуло на ту самую полянку. Иногда мне здесь попадались олени, однако ничем примечательным они не выделялись. И вот однажды в утренних рассветных сумерках я увидел на краю сенокоса огромного быка-красавца с самыми большими рогами, которые доселе мне доводилось наблюдать сквозь оптический прицел. Олень шёл по густым зарослям лозы, громогласно ревел и крушил рогами ветки. Он так и не вышел на чистое, а стрелять с двухсот семидесяти метров по идущему в штык красавцу я не рискнул. Зверь, словно почувствовав неладное, свернул в лес и был таков.
В следующую неделю я просидел на той самой вышке две ночи по двенадцать часов кряду. Оленя-фантома не было. На исходе третьей ночевки на сенокосе мне удалось подманить «охающего» вдалеке сохатого. Уверенный в своих силах лось с красивыми рогами по семь отростков без остановок шёл прямо на вышку. Когда расстояние между нами сократилось метров до сорока, я решил, что лучше этот жирный снегирь в руках и выстрелил, прицелившись сохатому прямо в сердце.
Сражённый исполин тогда смог пробежать сквозь дремучие заросли не менее двух сотен метров, перемахнуть на всём скаку огромный выворотень метра в два с половиной, да, по закону подлости, перепрыгнуть напоследок наполненный водой канал. Благодаря обильному кровяному следу нашли мы его сразу. А вот эвакуацией добытого трофея занимались потом до обеда. Возвращаясь огромному оленю-призраку - больше я никогда его не видел. Но ни разу не пожалел, что не выстрелил в ту самую нашу встречу.
В прошлом, 2017 году я попал на полянку однажды. Тогда, так-же под утро, я приехал на мост в одиночку. Друг и бессменный партнёр по Дятловским охотам егерь Саша занимался в ту ночь высокими гостями. На мое растерзание он оставил закрайки угодий, где я всю ночь и протаскался. И вот мост, чай, перерыв...
В направлении «моей» полянки уверенно ревет олень. Судя по глотке - зверь матёрый. Немного сократив расстояние на авто, я отправился подходить. Судя по звуку - олень ревел рядом с «моей» полянкой, на свежей делянке, которой прирос этот сенокос в прошлом году. По накатанной лесной дороге я вышел на край вырубки и сразу увидел прямо по центру стадо оленей. Крадучись краем, я сократил расстояние до зверей метров до ста пятидесяти. Могучий самец с красивыми и, как говорят, «густыми» рогами не зная устали гонял самок, рьяно исполняя супружеские обязанности. И хотя расстояние до желаемого трофея было детским, выстрелить я не мог. Нас со зверем разделял высокий вал валежника, который оставили на делянке родные лесники.
Подобные валы - наше «лесничье» ноу-хау, разгадать смысл которого я пока не смог. Разговаривал с коллегами -охотниками из «сгнившей» Европы, так они рассказали, что и у них валежник тоже убирают в такие валы-прокосы. Только потом приходит специальная техника и дробит их содержимое в мелкую щепу, которая в зависимости от ситуации вывозится и используется как топливо, либо равномерно разбрасывается по делянке и служит органическим удобрением следующему поколению насаждений. Возможно наши чиновники «от леса», изучая зарубежный опыт, традиционно пропустили несколько занятий по вполне им понятным причинам. И теперь эти «прокосы» захламляют делянки, служат надежным домом для различных лесных насекомых и жуков, с которыми потом снова предстоит бороться. Да вот, как оказалось, и охоте этот хлам способен помешать.
Тем временем олений шейх-многоженец решил немного отдохнуть и улёгся прямо за валежником. Мне ничего не оставалось, как ждать, пока он отдохнет. Я осторожно взобрался на высокий пень для лучшего обзора и отрегулировал под новую высоту треногу для стрельбы. На востоке небо раскрасилось зарей, начинало светать. Оленухи понемногу стали смещаться к краю делянки, увеличивая разделяющее нас расстояние. А бык продолжал лежать, время от времени оглашая окрестности громогласным рыком.
Вдруг недалёко осторожно рявкнул ещё один олень. Бык сразу вскочил и сделал несколько шагов в направлении возможного соперника. Мне ничего не оставалось, как вытащить из под куртки трубу и максимально «нагло» рявкнуть в ответ. И сразу снова к окуляру прицела. Растерявшийся исполин крутанулся вокруг своей оси и сделал пару прыжков в мою сторону. При этом олень заскочил на небольшую возвышенность, полностью открыв корпус. Я тот час выстрелил в стоящего в пол-оборота красавца.
А дальше меня накрыла звуковая волна несущегося в разные стороны оленьего стада, да по сухому валежнику. Пару раз где то вдалеке гулко ударились рога по веткам. Через минуту все стихло. Я перелез через вал и осмотрелся в тепловизор. Пусто, похоже зверь рядом не лёг. Искать его в рассветных сумерках большого смысла не имело, дневного света было ещё слишком мало, чтобы что-то видеть без фонаря и слишком много, чтобы пользоваться тем самым фонарем. Я отправился за машиной.
Когда рассвело окончательно, я принялся челноком барражировать предполагаемое направление оленьего побега. Нигде не было ни кровинки. Однако, временами я попадал на шлейф резкого запаха гонного оленя. Доверившись обонянию, я незаметно прошёл всю делянку и упёрся в густой ельник. Достав тепловизор, присел и осмотрелся, стараясь заглядывать под ветки. Небольшое тёплое пятно ярко светилось впереди, возвещая об удачном конце непростой охоты. А ещё через пару мгновений я воочию любовался могучим красавцем и его на редкость симметричными рогами по девять отростков.
С правильным попаданием этот зверь нашёл в себе силы пробежать метров двести пятьдесят и забежать в дремучий ельник, где силы его покинули...
За воспоминаниями дней минулых мы бесшумно подошли к той самой делянке. Сейчас олень ревел где то на ее окраине. Повторяя мой прошлогодний маршрут, мы вышли на тот самый бугорок, с которого я прошлый раз стрелял и попытались осмотреться. Не тут то было! За прошедший год молодая кустарниковая поросль вымахала местами метра на три в высоту и полностью лишила возможности обзора.
Красться к оленю по прямой сквозь завалы валежника было авантюрой. Поэтому мы принялись обходить делянку по кругу в попытке подобраться к зверю поближе и хоть как-то его рассмотреть. Увы, но передвигаться тихо у нас уже не получалось. Остатки сухого валежника под ногами предательским хрустом сообщали всей округе о нашем движении. Ничего иного не оставалось, как попытаться применить весьма незатейливую хитрость. Я шёл впереди, держа наготове карабин, а следующий за мной Саша практически без остановок несмело рявкал в трубу, пытаясь имитировать приближение к совсем молодого, но уже подогретого гормонами оленя. И судя по тому, что ответный рёв нашего потенциального соперника лишь усиливался - дурачить быка у нас получалось.
Скоро мы преодолели делянку и вышли на край того самого исторического сенокоса. Теперь мы хоть и плохо, но могли видеть обстановку. Мощный рогач-олень гонял гарем самок на самом краю старого леса, в месте, где делянка соединялась с луговиной. В погоне за очередной красавицей бык раз за разом выскакивал на чистину, но сразу же, словно испугавшись, разворачивался и заскакивал в густую поросль . Насколько могли, мы ещё сократили дистанцию. Дальше идти было нельзя. Устойчивый ветер тянул в сторону стада, уходя в сторону лишь на небольшой угол. Любой, совсем незначительный взмах его хвоста мог накинуть наш запах на зверей. Осторожно пройдя ещё метров пять, я установил треногу и изготовился к стрельбе. Сквозь окуляр прицела были хорошо видны мощные рога, возбужденный хозяин которых без остановок носился по кустам. Однако возможности для стрельбы не представлялось, тело зверя надежно прятали кусты, да и расстояние было приличным для такой обстановки, далеко за двести метров.
Вдруг все стадо насторожилось, в мгновение сбилось в единую массу и через пару секунд стремглав понеслось по сенокосу прочь. Уже практически добытый мной рогач тот час полетел следом за своими жёнами. Чуда не произошло! Ветер все таки выдал нас, сорвав охоту в самом ее финале!
Но что это? Не успел я пригубить горечь поражения, как поймал в окуляр ночника несущееся во весь опор, но уже в обратную сторону, стадо. Что то испугало зверей в густом лозняке на краю сенокоса, и теперь они бежали в «старый» лес . Самки с молодняком поочередно пролетали небольшую прореху в кустах. Я спешно шарил прицелом, пытаясь зацепиться за рогача. Вот он, последним бежит! Только бык появился на чистом, я рявкнул ему во всю глотку. От неожиданности олень ударил по тормозам и казалось на мгновение остановился. И я сразу выстрелил, приостановив перекрестие поверх спины, прямо над лопатками зверя. Вспышка на мгновение засветила ночник. Когда зрение к прибору вернулось - на поляне было пусто. В мгновение ока пришло осознание поспешности и неподготовленности выстрела. Однако «Боржоми» пить было поздно.
И в эту же секунду слух словил увесистый шлепок от попадания пули по плоти. Этот звук весьма специфичен и его не перепутать ни с каким другим. Как правило, при попадании зверю по лопатке он смачно-упругий, но негромкий. А вот если пуля попадает по животу, шлепок оглушительно звонкий, словно удар по барабану. Увы, на этот раз я услышал именно такой звук.
Минут тридцать мы с Сашей пытались поисками материализовать мои выводы о стопроцентном попадании. Тщетно, крови не было, а истерзанная за две недели оленьего гона земля была настолько обильно истоптана следами зверей, что выделить из них нужный было абсолютно нереально. Завершая безнадёгу, с неба начал сыпать мелкий и противный дождь.
Ничего другого не оставалось, как ждать рассвета. Мы побрели за машиной и добрались к ней в начале седьмого утра. Во мне продолжала кипеть уверенность не только в том, что пуля настигла оленя, но и в том, что поспешный выстрел привёл к неправильному попаданию «по брюху». Да, как бы нам не везло с трофейным зверем на той самой полянке, в нагрузку мы всегда получали проблем "за гланды"!
Взвесив все за и против, я решил не искушать судьбу и набрал номер Александра Василевского, ведущего заводчика баварских кровяных гончих в нашей стране. Благодаря своим четвероногим помощникам Саша за последние годы отыскал не один десяток безнадежных подранков. Отношения с Александром сложились давно. Теперь похоже настал и мой черёд обратиться за помощью. К счастью, отказа не последовало и через четверть часа Саша с двумя баварцами выдвинулся нам на помощь. Ехать ему предстояло сто тридцать километров.
В запасе у нас с егерем было не менее полутора часов и мы отправились на место боевых действий прямо на автомобиле. Старая дорога практически полностью заросла и еле угадывалась в зарослях. Выписывая хитроумные зигзаги, я понемногу пробирался сквозь частокол молодых сосен. Все мое внимание было сконцентрировано на прокладке маршрута. Вероятно поэтому я не увидел оленя, неспешно перешедшего нам дорогу в двадцати метрах перед машиной. А егерь успел рассмотреть зверя в просветах сосняка. С его слов бык был хорошим и строением рогов уж больно напоминал того оленя, по которому я стрелял. Вот только до места выстрела нам ещё метров триста по зарослям, да и не побежал же зверь после выстрела в нашу сторону... Ладно, сейчас нам было не до этого оленя...
Длившиеся до приезда Александра поиски успеха не принесли. Как только пустили первую гончую в месте, где стоял зверь, вислоухая уверенно ринулась в заросли делянки, уверенно потянув за собой на поводке хозяина. Мы следом. Метров через триста собака след потеряла. Вернулись на исходную и попробовали снова. И опять гончая уверенно рванула вперёд, правда уже в другом направлении. И снова впустую. Александр выпустил второго пса. Ведомые четвероногими друзьями, мы прочесали всю делянку и весь близлежащий ельник, да ещё и соседний сенокос захватили. Все впустую. Два часа забегов по кустам нас измотали окончательно. И от дождя, и от покрытого росой кустарника мы были мокрыми до самого последнего предмета гардероба. Егерь Саша сдался и в изнеможении залез в машину.
По всему получалось, что я все же промазал, что в данной ситуации было несомненным благом. Александр в собаках не сомневался и был уверен, что в противном случае они бы зверя нашли. Для полной очистки совести я попросил попробовать пустить псов совсем в другом месте. Там, где на рассвете олень неспешно разминулся с нашим автомобилем. Не особо веря в удачу, я даже оружие с собой не взял. Каково же было удивление, когда баварцы резво рванули по следу быка и буквально через сто пятьдесят метров разразились яростным лаем. Судя по их неистовству, зверь был живым, и я со всех ног бросился к автомобилю за карабином.
Развязка наступила через несколько минут. Мощный шоколадный олень с чёрной ветвистой «бороной» на голове был прижат баварцами к кроне поваленного ветром дерева. На раздувающемся боку зверя совсем небольшим пятном алело роковое ранение. Не мешкая я присел и выстрелил через ветки. И не попал! С двадцати метров! Вероятно, одна из толстых ветвей приняла на себя удар пули. Олень тотчас рванул вперёд, собаки следом. Однако сил у раненого быка уже не было. Метров через тридцать он снова стал, закрученный собачьим хороводом. И я снова выстрелил. На этот раз точно.
Сил на эмоции не было. Оказалось, что тот ночной выстрел попал зверю прямо в центр живота и пуля навылет не прошла. С таким ранением олень обогнул делянку по кругу, зашёл к нам за спину и лёг в густых зарослях на краю дороги. Здесь автомобиль и поднял его с лежки, заставив переместиться вглубь лесного массива. Но сил идти далеко у рогатого уже не было. На своём пути олень не обронил ни капли крови.
Насколько хватало сил, я благодарил Александра и его помощников за огромную услугу, которую они мне оказали. А тем временем эту слаженную команду ждали новые дела. Где то на границе Гродненской области сегодня утром случился ещё один подранок, а значит им снова предстояли приключения.
Нам же с Сашей Касачем оставался сущий пустяк. Прорубить дорогу к добытому трофею да разделать вдвоем этого исполина. Прямо в лесу.
Домой я вернулся спустя двадцать семь часов после старта моих охотничьих приключений. Без сна и пищи, мокрый насквозь и с гудящими после многочасового пешего марафона ногами. Физически изможденный и досуха выжатый эмоционально, я привёз домой целый багажник самого вкусного в мире мяса, на мой далеко необъективный взгляд, конечно . И ещё дивные оленьи рога, которые несомненно займут одно из самых почетных мест в моей трофейной коллекции и, наряду с прочим, будут служить немым напоминанием о такой высокой цене поспешного выстрела. И о том, насколько благосклонной бывает фортуна даже с оступившимися охотниками.
p.s. В нынешнем сезоне мне снова повезло сполна вкусить волшебный вкус оленьих охот «на реву» в Дятловский районе. И я добыл ещё одного красавца «на золото». На той самой полянке. Ровно на том же месте, где отважился стрелять по оленю в прошлом году. Правда на этот раз обошлось без приключений. Похоже я усвоил свои ошибки.
За прошедшие десять лет я добыл на маленьком сенокосе четыре «золотых» оленя и красавца-лося. Конечно у меня нет никаких исключительных прав на это место, здесь нередко бывают другие охотники. Только ещё никому, кроме меня охотничья удача здесь ни разу не улыбнулась. Поэтому полянку я буду искренне считать «своей». Уже навсегда...
Быль третья, морозная. Чериковский дуплет.
Сентябрь, а вместе с ним и сезон охоты «на реву» подходил к концу. Ночные заморозки стали постепенно входить в норму. Завершение насыщенного сезона я решил провести в месте, где его же и начинал. В Чериковском районе, там давно ждали переполненные оптимизмом Михаливаныч да Паладамыч.
Руководствуясь их указаниям, на место сбора я прибыл рано, около 16.00. Сразу справился о разработанной стратегии. Безрассудная лаконичность Паладамыча едва не загнала в ступор. « Сначала едем ко мне, по-быстрому стреляем оленя. Потом переезжаем на участок Михаливаныча и добываем лося! Часов до десяти должны управиться...». - на каменно-серьезном лице егеря не дрогнул ни один мускул. Не то, что бы я суеверный, однако после такого заявления самым логичным было развернуться и ехать домой. Однако путевка была уже заранее оформлена, вожделенные лицензии уютно устроились в егерской папке. Будем охотиться...
На основательную вышку на закрайке засеянного озимым рапсом кормовом поля мы отправились вдвоём с Паладамычем. Как только уходящее солнце прикоснулось к верхушкам деревьев, из кустов на зеленку стали выходить оленухи. За ними, выдержав изрядную театральную паузу, показался красавец-рогач. Мощные и толстые рога оленя впечатление произвели и полностью соответствовали красочному описанию Паладамыча. Увидеть такого богатыря в дикой природе при дневном свете - большая удача. А этот провокатор, словно по заказу закинул голову вверх, положив рога себе на спину и зычно заревел, делая этот охотничий пейзаж идеальным до неправдоподобности. Однако природные сантименты Паладамыча не трогали ни на грамм. Он показательным жестом матёрого торговца указал на зверя и стал красноречиво ждать выстрела.
А я не торопился, все никак не мог налюбоваться этой завораживающей картиной. Мощный олень по хозяйски бегал вокруг пасущихся самок, нагло отвлекая от трапезы то одну, то другую. При этом он время от времени разрывал тишину своим раскатистым ревом.
Тем временем, в дальнем углу поля появился ещё один олень. Тоже с весьма красивыми рогами, однако этот самец был заметно моложе. Хозяин гарема галопом полетел на встречу сопернику, но, к моему сожалению, драки не случилось. Мозгов у незванного гостя оказалось больше, чем мужества, поэтому он спешно ретировался.
Понемногу густели сумерки, а я не отрываясь смотрел за магией происходящего и никак не мог решиться на выстрел. Хотя перед нами был трофей, который мне несомненно хотелось добыть. Паладамыч несколько раз показательно вытаскивал телефон, смотрел на время и красноречиво сопел в мою сторону.
Наконец наступил момент, когда олени почувствовали себя сытыми и неспешной вереницей засеменили к лесу, скрываясь друг за другом в густом березняке. Бык уходил последним. На краю леса он приостановился, вытянув шею вперёд и утробно заревел вслед ушедшему стаду. В этот момент я и выстрелил. Олень свечей взвился вверх, высоко подбросил задние ноги, и скрылся в кустах.
Подойдя к краю зарослей, я принялся искать на ветках следы крови. А Паладамыч уверенно походкой побрел по зверовой тропе, даже не пытаясь что-то там рассматривать. Похоже он знал, где искать, поэтому пройдя по прямой добрую сотню метров он упёрся в уже дошедшего рогача.
Следующий час мы потратили на бумажную волокиту, фотосессию, потрошение зверя и традиционную рюмку «на кровях», которую мы с Михаливанычем себе позволили. Затем по команде Паши быстро собрались и поехали в другой угол угодий, за реку Сож. Места там очень глухие и чрезвычайно интересные.
Большое количество деревень оказались здесь отселёнными после Чернобыльской катастрофы. Спустя время их и вовсе стёрли с лица земли, разрушив и закопав все опустевшие строения. И теперь о былом присутствии человека здесь напоминают неожиданные фрагменты асфальтированных дорог среди поглотившего все мелколесья, да названия здешних охотничьих урочищ - «Школа», «Мастерские», «Веприн»...
Сегодня решено было ехать на «Дубровку». Как уж тут не вспомнить «Бриллиантовую руку». Место там верное, практически «Чёрные камни». Созданное здесь энтузиазмом егерей внушительное кормовое поле озимого рапса служило магнитом притяжения для сохатых со всех окрестностей, так как являлось в это время единственным источником сочных кормов на многие километры вокруг.
Через полчаса мы прибыли на место, не доезжая до озимых около километра оставили автомобиль и отправились «за лосем». На этот раз в компании Михаливаныча. Паладамыч же остался «сторожем» в тёплом салоне «Тойоты».
А с наступлением ночи достаточно сильно подморозило и, враз превратившаяся в ломкие чипсы, опавшая листва предательски трещала при каждом нашем шаге. Да ещё практически полная луна вносила свою лепту в нашу полную демаскировку. Приближаясь к краю кормового поля мы не шли , практически плыли, пытаясь не издавать лишних звуков. Не нам судить, как это получалось, однако на озимых было предсказуемо пусто. Справедливости ради, просматривалось поле не полностью и имело немало укромных уголков.
Мы заняли место на краю небольшого мелиоративного канала, укрывшись в тени одинокой массивной березы и решили подождать, пока потревоженный зверь успокоится. Примерно в это же время год назад нам здесь крупно повезло. Тогда посчастливилось на зеленке добыть сохатого с огромными оленевидными рогами, своей формой напоминавшими щупальца осьминога.
Воспоминания прервал легкий треск ломаемых веток. Это наверняка сохатый где-то неподалёку устроил себе после ужина десерт из лозовых побегов. Как ни странно, однако не взирая на идеальную погоду для лосиного стона, нигде не квакнул ни один рогач. Понятно, что матёрые самцы свои гормоны давноТрастратили, но ведь подростки обычно пытаются обратить на себя женское внимание до самого конца ноября. А тут стерильная тишина...
Не особо насчитывая на результат, я решил немного повабить. Буквально через несколько секунд недалеко ответил первый лось, потом ещё один, и ещё. Словно передавая эстафету, все дальше и дальше начинали стонать новые быки. Через несколько минут казалось, что лоси «охают» везде. Стоит признаться, такую вокальную активность застать можно очень редко даже в самый пик гона, а тут такой подарок на исходе сезона!
Тем временем один из сохатых стал приближаться к нам с левого фланга. Помимо его вздохов, уже отчетливо слышались тяжелые шаги по подмерзшей траве да треск ломаемых кустов. Ещё один лось заходил с фронта. Голос у него был утробно низкий и глухой, словно из преисподней. Наверняка он принадлежал мощному и старому быку. Именно такой нам и нужен. Однако рядом с этим быком неожиданно раздалось навязчивое «ржание» лосихи, под давлением которого этот престарелый «мачо» сразу смолк.
Двигающийся-же слева лось приближался уверенно. Он уже вышел на чистое и позволил себя рассмотреть. Голову этого ловеласа украшали весьма средние рога отростков по пять-шесть. Шёл он неспешно, так как сильно хромал на переднюю правую ногу. Видать прошедший гон наградил сохатого серьезной травмой от сородича. Однако приобретённая временная инвалидность похоже никак не повлияла на его бойцовский характер. Бык смело приблизился , затем по-смешному нелепо «перековылял» канаву, подойдя к нам на расстояние метров в шесть и остановился, не обнаружив искомого соперника. Вдоволь наснимав этого бойца на тепловизор, я решил дальше не рисковать и , перевернув работающий прибор светящимся окуляром вперёд, посветил в сторону зверя. Увидев непонятный огонёк, бык на всякий случай перескочил канаву обратно, где замер в нерешительности.
Тем временем, маршрутом первого лося, вздыхая при каждом шаге, медленно шел второй самец. С правой стороны на его голове красовалась мощная лопата. Я мигом вложился и взвёл кнопку паншибера, приготовившись к стрельбе. Однако, не доходя до нас метров шестьдесят, зверь остановился и принялся крутить головой в поисках соперника. Какое меня ждало разочарование - левый рог был отломан практически на половину! Стрельба отменялась.
Завидев подошедшего соперника, хромой лось вприпрыжку стал удаляться. Похоже самцы здешних мест прошли сквозь суровые любовные войны и давно разобрались в собственной иерархии. Короче, однорогий хромого преследовать не стал. Подойдя к нам поближе, он растерянно остановился, пытаясь разобраться, что за наглый незнакомец звал его на битву несколько минут тому назад. Естественно, я уже давно не издавал ни звука, да и лишних движений делать что-то не хотелось.
Где то далеко два лося продолжали стонать, но оставались на месте и кам идти не торопились. . Неожиданно самец с обломком на голове развернулся и быстро засеменил своим следом обратно. Спешно сместив фокус зрения немного в сторону, я увидел огромного быка, идущего прямо на нас с фронта. Он был заметно крупнее предыдущих лосей и низко нёс голову, украшенную мощными «корчами» рогов. Наверняка это был тот самый самец, которого не пускала к нам своими истеричными воплями лосиха-жена. И тогда рогач свалил из дому «по- тихому». Приближался он очень тихо, не хрустнув на своём пути ни одной веточкой.
Гляделку прочь, карабин на треногу, снова кнопку паншибера в боевое положение... Похоже где-то я засуетился и зверя испугал. Чтобы разобраться в ситуации этому престарелому исполину хватила одного мгновения. Едва мой глаз коснулся резинки на окуляре прицела, как я увидел уже спешно убегающего влево лося. Я громко охнул, пытаясь его остановить, но сохатый даже не сбавил шаг. Высокий бурьян полностью скрывал ноги зверя, и в зеленом изображении прицела казалось, что лось плывет, словно корабль в «Морском бое». И тут мой азарт победил рассудок. Я выстрелил по бегущему зверю, который спустя мгновение скрылся меж лозовых кустов.
От звука выстрела ожило все вокруг. Оказавшиеся в изобилии здесь лоси побежали прочь, не разбирая дороги. Они громко крушили кусты на своём пути и с гулким треском проламывали лёд на болоте.
Когда все стихло, пришло время Михаливаныча задавать мне вопросы. События прошли мимо егеря. Не имея современных гаджетов, он был статистом и теперь живо хотел восстановить события, хотя бы с моих слов.
Пока я делился впечатлениями, к нам на авто подъехал Паладамыч. Все вместе мы перебрались через канал и отправились искать ответ на главный вопрос вечера - попал я или нет? Забравшись в высоченный сухой бурьян , егеря быстро нашли уходящую влево, в сторону болота натоптанную тропу и двинулись по ней, освещая путь электрическим светом фонариков. Мне же почему-то казалось, что лось должен был бежать в другую сторону. Наверняка после выстрела он рванул в сторону своей самки, гораздо правее от той самой тропы. Я долго бродил меж кустов, тщательно высвечивая каждую травинку. Егеря ушли далеко и я их уже не слышал.
Спустя полчаса фонарик стал предательски тухнуть. Эх, не зарядил его накануне, разява! Послышались голоса егерей, которые теперь брели обратно. Они так и не нашли ничего. Однако сказать мне о возможном промахе уже не решались, помня историю с лосем в начале сезона.
Вдруг на издыхании своего фонаря я заметил небольшой кровяной мазок на стебле травы. Ура! Это было уже пол-дела! Со вспыхнувшим азартом мы всей командой ринулись в поиски. Меняясь фонарями, мы парой барражировали по траве, словно акулы в поисках жертвы. При этом третий участник всегда оставался стоять на последнем месте обнаруженном следе. А крови было мало, практически по капле. Причём расстояние между этими редкими каплями составляло по десять-двадцать метров.
Раз за разом мы вынуждены были возвращаться на исходную и начинать сначала. Так за час мы преодолели около трёхсот метров. Все понимали, что судя по количеству крови, ранение у зверя несерьезное. Оставленные местами следы говорили о том, что лось шёл уверенными прыжками, нигде не снижал ход и не останавливался.
С направлением я угадал, сохатый побежал именно в ту сторону, откуда и пришёл. И тут по мере нашего движения крови становилось все больше, а спустя ещё метров пятьдесят Паладамыч нашёл крупное алое пятно с белыми вспененными хлопьями. Вот те на! Похоже у зверя пробиты легкие, а он так далеко ушёл.
Пока я озадаченно с умным выражением лица растирал в пальцах эту самую пену, Паладамыч растерянно повёл фонарем вокруг. Огромный лось с толстыми кряжистыми рогами лежал в пяти метрах от нас. Зверь давно дошёл. Пула попала быку за лопатку, лишь слегка «обзадив» ту идеальную зону, куда следует стрелять. Вместе с тем, последующая разделка показала, что у сохатого была повреждена задняя часть легких. Пуля не прошла насквозь и традиционно застряла под кожей на выходе. С таким ранением лось смог пробежать более трёх сотен метров. И вполне вероятно мы бы его не нашли, если бы не упёртая настойчивость в поисках, которую в нас и воспитали подобные истории.
Так благополучно закончилось ещё одно Чериковское приключение. Казавшийся шутливо-абсурдным план Паладамыча сработал на все сто, впереди был день рутинной работы по вывозу и обработке нашей на редкость щедрой добычи.
Прочитав эти истории вам могло показаться, что у моих охот всегда благополучный итог. Увы, это не так! Были в моей практике истории и совершенно с другим концом, благо не очень часто. И с высоты двадцатисемилетнего охотничьего стажа могу смело утверждать, что на охоте никогда не ошибается тот, кто никогда не стреляет. И что практически любую ошибку можно исправить. Возможно ценой огромных физических усилий и времени. Надо только себя заставить. И ещё...
Настоящий охотник должен всегда «жадничать» с выстрелом. Ведь спуск курка на охоте - это не демонстрация удали, вашего превосходства и исключительности. Пусть это будет всего лишь по-сентиментальному грустная точка пережитой вами счастливой и яркой охотничьей истории...
Богуш Дмитрий