Любой заядлый охотник подтвердит, что охотничье везение - субстанция капризная, нестабильная и весьма непродолжительная. Именно поэтому хеппи енд Ельской вылазки (третья серия Хроники) мной был воспринят как переломный момент.Опять же, как говорили герои нетленной "Бриллиантовой руки" - куй железо не отходя от кассы. Поэтому после бессонной эмоциональной Ельской встряски мой уже немолодой организм выклянчил всего одну ночь на отдых, а потом снова в бой. Теперь я решил скоротать вечерок в любимом Дятловском районе. 

 

А почему любимом? - вдруг спросите вы. А я и не знаю что ответить. Весьма рядовое хозяйство Гродненской области. Таких с полсотни в стране наберется на раз. Хотя, постойте... Вот ради чего мы премся на эту охоту? Ну ладно! Не мы, а я...

Кусок вкусного и чистого от химии мяса добыть? Конечно! Сбросить в уже не совсем первозданной природной обстановке накопившийся в башке городской шлак? Само собой... Желание добыть что-то уникальное, очень трофейное, потешив тем самым раздутое самомнение? И тут не поспоришь! Самцы всегда любят меряться! Особенно самцы-человеки. Меряться чем угодно: физиологическими прибамбасами, толщиной бумажников, максимально возможной в рамках УК датой рождения в метриках бескорыстных любовниц, размерами транспортных средств и метражами кирпичных клеток... И еще много-много чем! В том числе и добытыми охотничьими трофеями. Что поделать, природа... Мать наша!

 

Но есть еще одна очень важная причина, о которой мы почему-то  никогда не вспоминаем. Ведь зачастую мы едем не в хозяйства, не в ЛОХи ,БООРы и прочие Нацпарки. Мы едем в гости к людям! Конкретным егерям и охотоведам. Мы хотим разделить с ними частичку нашей жизни, почерпнуть животворящую энергию людей, минимально испорченных социумом. Зачастую они для нас - образец настоящих мужиков и истина в последней инстанции. Это беспрекословные руководители и мудрые учителя наших взрослых, но от этого не менее мальчишеских забав. 

 

И если сказать самому себе правду -  уже давно я еду именно к егерям. Отношения с этой небольшой, согласившейся терпеть мои чудачества,  горсткой людей и есть мои  главные охотничьи трофеи! Я всегда буду ценить дружбу с этими простыми мужиками, которые не продадут и не разменяют тебя на любую сиюминутную выгоду...

 

Книги их жизни можно перечитывать бесконечно, не взирая на скромный и потертый переплет. Они всегда дадут совет не для проформы и красного словца. И если поддержать нужно - поддержат. Сухо, сдержанно и по существу... 

 

Благодаря работе этих людей я могу хвастаться в узком дружеском кругу своими надуманными охотничьими достижениями. Буду показывать фотографии сногсшибательных трофеев, снятых на новомодный смартфон все теми-же мозолистыми егерьскими руками, которые прежде будут старательно вымыты ночною росой от следов крови твоего очередного трофея. При этом я наверняка скромно умолчу, что выстрелил не совсем удачно... Что добранного где-то в болоте зверя разделывал и выносил тоже не совсем я... А еще, случалось, в горах и винтовку за меня тащил по склону совсем другой человек... А так-то я всегда буду героем! С молчаливого согласия этих настоящих мужиков...

 

Я никого не хочу называть по имени.  Личное это.  Который раз мы протаскаемся с кем-то из них очередную бессонную ночь, нахохмимся всласть. Не стесняясь в выражениях обсудим мудрые решения высокой и не очень власти. Поделимся своими житейскими проблемами и в сотый раз расскажем друг другу одни и те же охотничьи байки. И быть может не добудем ничего, найдя при этом совместными усилиями не менее десятка объективных тому причин. Но я буду счастлив!

 

Вот и сейчас я решил поехать к другу Саше Касачу, хотя на первый взгляд и ехать было не за чем. Не совсем удачный сезон оленьего гона свое отревел, с бумагами на трофейную косулю вдруг образовался искусственно созданный дефицит. Охотничьей логике для поездки все же нужен был какой-либо повод. В загашнике оставались волки. 

 

Серые хищники в здешних местах являлись далеко не хозяевами. Однако на протяжении всего нынешнего сентября появившаяся вдруг полноценная волчья стая не стесняясь пачкала песчаные лесные дороги своими разнокалиберными следами.Однажды, на очередной оленьей охоте я посетил "нужный" массив леса. И решил провыть... Так, на всякий случай. Волчье многоголосие еле различимо ответило вдалеке. Через десять минут хищный хор грянул уже совсем рядом. А спустя еще небольшой промежуток времени пара матерых бесцеремонно выкатила на нашу поляну и уселась в ее середине. И был бы у этой истории счастливый кровопролитный финал, если бы снова не спутал все карты главный враг охотников - осенний туман. 

 

Более получаса мы с хищниками нервировали друг друга, пока белая мгла не лишила нас возможности видеть противника даже в тепловизор-гляделку. Так ничего и не получилось в тот раз. Хотя на Сашу события произвели неизгладимое впечатление. Никогда прежде он не сталкивался с волчьей охотой на вабу и мои охотничьи байки слушал с легким недоверием, хотя в слух ничего не говорил. Сейчас-же он был воодушевлен происходящим и смело стоил тактические планы по возможному скорому уничтожению всего волчьего выводка. Он задавал уточняющие вопросы, позволяя мне сполна насладиться редчайшей возможностью почувствовать собственную охотничью значимость. 

 

Сегодня я приехал к Саше заранее. По-светлому мы объехали значительную часть массива, где предположительно хозяйствовала волчья стая. Кстати, Гродненский регион выгодно отличается от иных частей нашей страны абсолютно проездными лесными дорогами. В сухое время года практически повсеместно можно смело колесить на обыкновенной легковушке. 

 

Выбор места для вабы определился сам собой: небольшая свежая делянка располагалась прямо в середине лесного массива, отлично просматривалась и была меблирована свежей невысокой полувышкой. Как вариант, можно было устроится на красивом пойменном лугу. Там обзор был-бы "пошире", да вот только в тихую осеннюю погоду туман там жил всегда. 

 

Определившись с дислокацией, мы неспешно попили чайку. Затем я облачился в зимний, не по сезону, костюм ( как оказалось потом - ни разу не прогадал) и дважды проверив многочисленную экипировку, отправился на засидку. 

 

Так как мы весьма примерно представляли возможное направление выхода зверя и не хотели осквернять подходы к позиции человечим духом, к вышке было решено подъехать прямо на автомобиле. Благо, располагалась она на возвышенности, к которой вела проездная пожарная полоса. Высадив меня, Саша уехал на пару километров назад, к одинокому и на удивление еще жилому хутору. А я развесил и разложил в зоне комфортной доступности свои бесчисленные гаджеты и приготовился ждать сумерек. 

 

На улице стоял идеальный октябрьский вечер. Легкий заморозок покрыл серебристой  патиной уже слегка пожухлую траву, растущая луна, словно гигантский солнечный зайчик, щедро заливала окрестности отраженной толикой света скрывшегося за горизонтом светила. Легкое дуновение ветра "тянуло" с делянки прямо в лицо, иногда принося сквозь прозрачный морозный "дистилят" редкие звуки готовящегося к зимнему сну леса. Здесь уже не было звонкого многоголосия птиц, стрекота насекомых и назойливого звона надоедливых комаров. Сейчас лишь изредка раздавался треск веток под копытами кормившихся в молодняке лосей да пару раз где-то далеко проревел молодой олень, которому уже никто из старших сородичей не отвечал. 

 

Подождав после отъезда автомобиля около получаса, я взял трубу и трижды громко провыл в нее, пытаясь имитировать голос взрослой волчицы. Зловещая и тоскливая песня, подгоняемая эхом,  разнеслась на несколько километров и затерялась в густой лесной чаще. В ответ где-то очень далеко, подбадривая друг друга, залаяли деревенские собаки. Уже хорошо. Значит , во-первых, слышно меня действительно  далеко, а во-вторых, как минимум "шарики" подвоха в песне не почувствовали и безоговорочно приняли меня за своего злейшего врага. 

 

Ну а что волки? Волки молчали. И после первой вабы, и после второй. Напряжение азартного ожидания помаленьку стало угасать.Выдержав очередную получасовую паузу, я снова провыл, решив при этом подождать еще минут двадцать и сниматься. Не успел я спрятать трубу, как громким многоголосием грянул ответ. Несколько волков, перебивая друг друга, на все лады завыли где-то впереди слева. В кристальной морозной тишине казалось, что звери совсем рядом, где-то на самом краю делянки. Я спешно приготовил карабин и жадно прильнул к окуляру тепловизора-гляделки. Через несколько минут волчий хор замолк, а на чистом так ни один хищник так и не появился. Я снова негромко провыл. И снова в ответ грянула "дискотека". Так продолжалось трижды, но волки к вышке так и не пошли. Несколько смущал тот факт, что в этом нестройном волчьем хоре отсутствовали взрослые "матерые" голоса. Звуковой ряд сплошь состоял из юношеских фальцетов "прибылых", вой которых постоянно срывался на детское взвизгивание и практически собачий лай. 

 

В какой-то момент после очередной вабы хищники отвечать перестали. Я обреченно выдерживал очередную паузу, пытаясь понять, что-же насторожило волчье племя, почему звери так и не пришли к вышке?

 

Через минут пятнадцать я все-же снова затянул. Сейчас во всю мощь своей глотки. И теперь волчата снова отозвались. Только на этот раз уже у меня за спиной и немного справа. Получается, не выходя на чистины, хищники обошли меня по кругу "под ветер". Эх, плохо! Того и гляди - унюхают! Спустя минуту в той-же стороне, только еще ближе к моей позиции, заунывным минором зимней стужи затянула матерая волчица. Нарастающий звук накрывал с головой, пытаясь парализовать волю. Холод мурашек легким дуновением пробежал по спине, а на лбу мгновенно появилась противная испарина. Оказывается, как бы часто ты не охотился, эта леденящая душу магия зловещей волчьей песни раз за разом берет над тобой верх. Особенно, когда ты ночью один в вековом лесу...

 

Несколько минут волчица выла практически без перерыва. И вдруг к ней присоединился матерый. Не будь я уверен в том, что рядом волки, без колебаний принял бы его голос за пьяные вокальные попытки местного аборигена. Непонятно короткое и басистое "У-уу-ууу" больше походило на смесь мычания коровы и уханье филина, а не на волчий вой. 

 

Тем временем, я давно стоял на вышке и тщетно сканировал березовый молодняк за своей спиной, обреченно понимая, что сегодня удачи не будет. Небольшой, но устойчивый ветер уверенно уносил мой запах в направлении волчьей стаи, разбивая все мои надежды. Наголосившись вволю, хищники снова замолчали. Сейчас я уже не пытался провоцировать их своими песнями. Подождав пару минут в тишине, я твердо пришел к мнению, что звери все-же поймали мой белорусский дух и убрались подобру-поздорову. Присев на скамейку, для порядка осмотрел делянку в тепловизор.  Среди мощных сосен на самом краю вырубки стоял волк и смотрел в сторону вышки. На меня словно ушат холодной воды вылили. Как же можно было так обреченно расслабится раньше времени?! Быстро вложившись, я поймал зверя в прицел, но увидел сквозь частокол деревьев лишь удаляющийся силуэт. От горечи досады даже во рту стало противно! Так проморгать... Волк тем временем шел по сосняку неспешно, что давало надежду на то, что я пока не обнаружен. Делать нечего, придерживая карабин одной рукой, я громко и коротко провыл наудачу. 

 

Через несколько секунд уже пропавший из поля зрения волк огромными прыжками выскочил из расположенного справа соснового молодняка на делянку, затормозил на мгновение, а затем неспешной трусцой побежал прямо на середину вырубки. Мой мозг мгновенно перешел в режим давно запрограммированного "автопилота". Вложившись, я быстро нашел хищника в прицел, резко свистнул, остановив бег зверя. Как только оранжевая прицельная марка нащупала волчью лопатку, тот час нажал на спуск. Коротко взвизгнув, хищник с громким треском ломающегося валежника напролом полетел к спасительной чаще. Пробежав метров пятьдесят, он на полном ходу влетел в кучу хвороста и затих. Все было кончено...

 

Выждав немного, я позвонил Саше и отправился к своему трофею. Сегодня моей добычей стала крупная матерая волчица. Потом была традиционная фотосессия и обязательный разбор полетов. Оказалось, волки стали отвечать мне сразу, после первой вабы. Находящийся в двух километрах сзади Саша отчетливо слышал, как хищники ответили еще на километр дальше от его позиции. Потом, периодически останавливаясь и оглашая окрестности своим воем, они двинулись мимо хутора в мою сторону. Всего этого концерта я не слышал из-за встречного ветра. Затем стая разошлась, пытаясь взять меня в импровизированное кольцо. А свою финальную песню матерые исполняли на перекрестке лесных дорог не далее полутора сотен метров от моей позиции. Отпечатки на песке, словно книга, рассказали, как перемещались звери, где волчица осторожно топталась на месте, пытаясь услышать наглого соперника, где сидел, ожидая развязки,огромный , судя по лапе,"материк". 

 

Обязательная в таких случаях охотничья эйфория не смогла на этот раз окончательно заглушить здравый рассудок. Я четко понимал, что снова у меня все получилось "вопреки". И объяснение тому было одно - похоже крепко я обнял Богиню Диану, и пока эта капризная особа не пришла в себя и не вырвалась, отдыхать было грешно. Поэтому, пока Саша рассуждал о следующих "антиволчьих" маневрах на вверенной ему территории, я лихорадочно соображал, куда двинусь завтра. 

 

По всему получалось - снова в Ельск. Благо, сегодня мы закончили рано,и набирая телефон тамошнего егеря Петра Михайловича, я не рисковал его вероломно разбудить. Петя к встрече был готов. Решено, завтра еду к нему. 

 

Полученных нынешним вечером эмоций хватило километров на семьдесят обратного пути. Еще около сорока проехал на морально-волевых. Потом батарейки сели окончательно, я свернул на первую попавшуюся автозаправку и провалился в глубокий сон. Проснувшись через час, я продолжил свой путь, отчетливо понимая, что после стольких ночей бодрствования очередной сольный круиз уже не сдюжу. 

 

Так у меня появился надежный попутчик в лице Николая Светлого, которому тоже не терпелось отведать зыбкую охотничью удачу. 

 

350 километров плотного пятничного трафика были проведены мною в состоянии полусонного опьянения в комфортном пассажирском кресле Колиного автомобиля под аккомпанемент неспешных убаюкивающих бесед. 

 

Петин уютный дом уже традиционно встретил гостеприимным столом. За ужином неспешно оформили бумаги. Хозяин советовал подкрепиться основательно, обещая эксплуатировать нас до рассвета. На объектах местного животноводства уже три дня царил покой, поэтому мы решили покататься по ключевым волчьим точкам и пытаться вабить. 

 

Начать предстояло с "верного" места, которое серые посещали регулярно. То, что место действительно верное, мы убедились практически сразу. Прибыв на исходную позицию, мы обнаружили там припаркованный пикап таких-же волчатников-любителей, которые оказались здесь минут на сорок раньше. 

Ребята уже снимались с номеров "несолоно" так сказать. Поздоровавшись и обменявшись нотами намерений, мы разъехались в разных направлениях. 

 

Стоит отметить, что прежде я пребывал в плену иллюзий на предмет волчьего изобилия в Гомельской области. Ранее казалось, что основной причиной тому являлся отсутствующий интерес к этому хищнику со стороны местных охотников. Я дико заблуждался. Серых здесь гоняют загонами и сторожат на привадах, флажат и пытаются выманить на вабу. Оказывается, есть в здешних краях даже любители устраивать волчью "дискотеку" с помощью электроманка. 

 

Вот и сейчас, встретив в угодьях сподвижников-конкурентов, мой боевой пыл заметно поугас. Прежде в Ельском районе на вабу охотиться мне не приходилось. Поэтому была надежда, что после первой-же песни волки полезут из каждого лозового куста. Не тут-то было!

До начала четвертого мы колесили по району. Я голосил во всех перспективных и гарантированных местах. Но никто мне не отзывался и на разборки не шел. Периодически Николай и Петр просили себе увольнительные и оставались спать в теплой машине. А так как на каждом месте мы проводили не менее часа, ближе к утру они были свежи и бодры. 

 

Петя слово свое держал крепко и нашу трудовую смену не сократил ни на минуту. Рассвет мы встречали, охраняя все тот-же загон "говядины",около которого я воевал три дня назад. Николай с Петром контролировали ситуацию "изнутри", я же забрался на скирду соломы и сторожил внешний периметр. Тщательно осмотрев окрестности в тепловизор, я вжимался в теплые рулоны и проваливался в вязкое забытие на несколько минут, пока бодрящий холод легких утренних заморозков снова не возвращал мое сознание в реальность.  И тогда я опять сканировал периметр, поторапливая конец караула. 

 

Восход солнца наша команда встретила унылым "порожняком". Но на этот раз мы сразу решили уделить охотничьим маневрам две ночи. Поэтому, спешно позавтракав, мы завалились спать в просторной Петиной избе. Проснувшись к часам двум, сразу отправились на разведку. Оказывается, Петр Михайлович приберег пару действительно красивых мест "на сладкое". 

 

Первая позиция была хрестоматийной: по границе масштабного заболоченного мелколесья текла полноводная река, загнанная мастерством мелиораторов в рамки абсолютно прямого русла. Основательный мост открывал доступ обитателем лесной чащи на чисто выкошенный сенокос причудливой формы. Уборка рулонов летнего сена была оставлена местными аграриями "на потом", и сейчас эти "роллы" могли служить нам великолепным укрытием. Песчаная насыпь на мосту была щедро украшена следами звериных переходов. Присутствовали там и вожделенные волчьи отпечатки, причем свежие. Это добавило приятного предвкушения. 

 

Второе место было абсолютно другим, но выглядело не менее "аппетитно". Прямоугольник небольшого поля озимки был со всех сторон окружен лесным массивом. Прямо на его середине красовалась длинная скирда соломы, около которой прострочила две "нитки" свежайших следов пара волков, прошедшая  нынешней ночью. На краю леса в неглубокой канаве в качестве привады были выложены остатки лося. Короче, классика...

 

Закончив разведку, мы вернулись к Петру домой, устроили себе небольшую зарядку, помогая его домочадцам убрать в сарай скромный урожай культовых национальных корнеплодов. Затем снова ужин, бумаги, стратегия...

 

Коллективно решили, что "плотняком" отрабатываем присмотренные места и на том заканчиваем независимо от результата. Николай Валерьевич был бодр и твердо настроен по окончании охоты отбыть домой, добровольно взвалив на себя функцию водителя. 

 

Сумерки мы встретили на сенокосе. Спрятавшись за рулоном, я выл, брал получасовую паузу, и снова скулил. Николай боевым расчетом контролировал все подходы к стратегическому мосту, моя позиция была чуть сзади и в стороне. Я прикрывал фланги и тыл. Неподалеку гулял перелинявший, но еще не сбросивший рога, козлик. Он абсолютно игнорировал мои вокальные потуги, даже не всегда прерывая при этом трапезу. Давно заметил, что имитация волчьего воя не вызывает у прочих обитателей леса абсолютно никакой реакции. Даже всегда готовые при малейшем движении сорваться с места осторожные олени полностью игнорируют звуки вабы, смело приближаясь к охотнику на сотню метров. 

 

Увы, первый тайм нашего ответного матча закончился со счетом вчерашней встречи, т.е. 0-0. Переехав на озимые, коллегиально решили изменить ранее утвержденную схему игры. Если прежде мы с Колей планировали вместе усесться на скирду, то сейчас я решил забраться на нее в одиночку. А Николая было решено отправить к остаткам сгоревшего векового дуба, расположенных правее и чуть впереди. Между нашими позициями было всего-то не более 250 метров. Однако направление небольшого, но уверенного движения воздуха складывалось таким образом, что в случае классического выхода хищников " против ветра" они неминуемо попадали под фланговый огонь Коли. Для меня все выглядело логичным, а вот в молчании товарища таились зародыши сомнений. Оно и понятно - сверху обзор лучше, комфорта больше. Да и появление зверя с трех из четырех возможных направлений предполагало стрельбу со скирды. Не смотря на это, товарищ, прихватив стул и треногу,  отправился на номер. В качестве напутствия сообщил Коле, что если классические три вабы победителя в матче не выявят, в качестве дополнительного времени провою еще раз. На всякий случай. 

 

Следующие полтора часа прошли в умиротворяющей ночной идилии. Небольшой заморозок дискомфорта не вносил, не взирая на легкий ветер. Почти полная луна щедро освещала окрестности. Видимость была такой, что на сотню метров в избытке бегающие по озимым зайцы были видны невооруженным взглядом. 

 

Но часы неумолимо тикали, в удачу уже почему-то не верилось и я мысленно строил планы на переигровку. Но пока предстояло дополнительное время. Я провабил в четвертый раз, после чего несколько минут жадно сканировал ушами кристальную тишину осенней ночи, надеясь услышать хоть звук в ответ. Потом поднес к глазам тепловизор и сразу увидел на краю леса пару волков. Звери стояли в "штык"на расстоянии 250-300 метров от меня. Спешно схватив карабин, я комфортно привалился к рулону и поймал цель в окуляр. Стрелять было далеко, но я был настроен решительно и без сомнений нажал бы на курок, как только один из хищников повернется боком. Вот только не понятно, что-же Коля не стреляет... Ведь волки вышли по классике, не далее сотни метров от его позиции...

 

Внезапно растянувшиеся секунды неумолимо тикали, а ничего не происходило. Волки замерли, словно изваяния. И тут ночную тишину разорвал грохот Колиного Блайзера. Волк, которого я держал в прицеле, сорвался с места и галопом попер прямо на меня. Я алчно приклеил прицельную марку на середину корпуса зверя, подпуская его все ближе. Продолжающаяся Колина ритмичная стрельба лишь добавляла охотничьего куража. Волк, не сворачивая, летел прямо к скирде. С азартом хищника я вжался в солому, нетерпеливо поглаживая спуск и выбирая время для броска, точнее - выстрела. И тут волк резко споткнулся, завалился на бок и покатился по ровному газону озимых. С алчным разочарованием погладив напоследок спуск, я поставил оружие на предохранитель и по-детски съехал со скирды. 

 

Крупный, уже одетый в роскошную зимнюю шкуру, матерый самец лежал без движения, не добежав до начала скирды метров семьдесят. Огромная лобатая башка будоражила воображение трофейщика. Попадание было одно, зато четко по месту- прямо за лопатку. Несмотря на это, зверь пробежал еще не менее ста пятидесяти метров. Я спешно пошел навстречу торопящемуся к добыче Николаю с желанием выполнить такую приятную миссию гонца, несущего благую весть. 

 

Потом Коля долго выкладывал свой трофей для фотографии, сбивчиво и волнительно рассказывая о своем восприятии произошедшего. Друг был по-настоящему счастлив, и это наполняло мою душу состоянием благостной истомы. 

 

Как оказалось, после третьей вабы у Коли произошла так знакомая всем спортсменам временная "расконцентрация".С тепловизором в руках, он комфортно уселся на стул, оставив оружие висеть на треноге, которую в свою очередь установил справа от себя на расстоянии чуть далее вытянутой руки. Сразу после четвертой вабы слева раздался громкий шум зверя, неспешно идущего по замерзшей подстилке опавших листьев. У товарища и тени сомнений не было, что с таким грохотом на поле может выходить лишь семейство сохатых. Когда шаги затихли, он ради любопытства взглянул в тепловизор и увидел двух волков на расстоянии восьмидесяти метров от себя. А дальше последовали "танцы в присядку", когда Коля, пытаясь не делать резких движений, умудрился встать со стула, переставить треногу, вложиться и сделать уверенный выстрел. У него получилось! И бог с ними, с последующими промахами по бегущему зверю. Сегодня они были по-настоящему праздничным салютом в честь добычи великолепного трофея. 

 

В Петин дом мы ввалились еще до того, как на свет родились новые сутки. Первым делом Коля водрузил на стол объемную бутылку шотландского самогона, сообщив, что сейчас мы в Минск не поедем. Если я не против, конечно. Естественно, я был за.  Хотя ,похоже, спросил он об этом просто из вежливости. 

 

Сегодня у нас нежданно-негаданно получился настоящий праздник. Удача снова пришла, когда ее уже никто не ждал. Мы были счастливы! Все, втроем! Мы поднимали за Петра Михайловича, его мастерство и гостеприимность; за Николая Валерьевича; за то, что "не вильнуло". Ну и за мои вокальные данные, конечно. Хотя в тот раз я выпил за богиню Диану, которая по-прежнему продолжала со мной танцевать и похоже не пыталась вырываться из моих объятий...

 

Богуш Дмитрий

Назад к списку статей