За снежным бараном на Камчатку

   Десять отпускных дней в прошлом сентябре мы с другом и соратником по увлечению Геннадием Конойко провели на просторах полуострова Камчатка. Я давно мечтал там побывать, а вот Гена там был уж раз шесть, охотился на медведя. В этот раз мы решили добыть по снежному барану. Причем хотели, так сказать, одним выстрелом убить двух «зайцев»: помимо собственно охоты съездить в Кроноцкий государственный заповедник, где находится знаменитая Долина Гейзеров. К слову, Гена за все свои прежние визиты на Камчатку так ни разу и не посетил это уникальное место: добраться туда можно только вертолетом, однако погода каждый раз оказывалась нелетной.

 

   При организации охоты мы хотели обойтись без услуг московских посредников. Геннадий по своим прошлым путешествиям знал местных охотоустроителей, которые и предложили нам интересный в финансовом плане вариант, гораздо более выгодный для нас, чем те, что могли бы предложить москвичи. Скажем так: может, те и обеспечили бы нам более «крутой» сервис и повышенный комфорт, но нас вполне устроили условия камчадалов, запросивших за свои услуги чуть ли не вдвое меньше. Тем более что главное ведь – результат охоты, а он оказался весьма достойным.

 

   Охотничья фауна Камчатки весьма разнообразна и богата. Много медведей, северных оленей, лосей. Из хищников больше всего лисицы. Волков не так много, да и обитают они, как правило, в труднодоступных местах. Нас же интересовал исключительно снежный баран.

 

   Баран снежный (Ovis canadensis) или чубук, или толсторог, отличается от горного барана относительно тяжелым телосложением, довольно толстой короткой шеей. На шее и груди не бывает подвеса. Рога тяжелые, толстые, с широкой лобной поверхностью, но относительно короткие. Поверхность рогов более ровная, без резких поперечных складок. Длина тела самцов 148-182 см, высота в холке 95-115 см, масса – 70-140 кг. Самки меньше. Образует 10-12 подвидов. Распространен в горах от Северного Прибайкалья и Восточной Сибири за рекой Леной до средней и северной части Дальнего Востока, включая Камчатку; также населяет горы западной части Северной Америки от Аляски до Северной Мексики и полуострова Калифорния. Снежные бараны, в отличие от горных, предпочитают скалистые, труднодоступные склоны гор, чередующиеся с пологими участками, и этим напоминают горных козлов. Живут они от приморских скал до горно-тундрового пояса, бывают и в горно-таежных лесах; в некоторых районах живут оседло, в других совершают регулярные сезонные кочевки, уходя летом в гольцовый пояс гор, а зимой в малоснежные участки, нередко на расстояния до 25-30 км. Кормятся травянистой растительностью, особенно любят бобовые и злаки, выкапывают копытами корневища различных растений, едят грибы и наземные лишайники. Как зимой, так и летом поедают древесно-кустарниковые корма, особенно побеги и листья ив. Снежные бараны держатся небольшими группами, обычно 4-5 голов. Осенью образуются крупные смешанные стада, но редко более 20-30 голов, которые распадаются весной. 

 

   В Северной Америке снежные бараны в природе доживают до 12-14 лет; в Якутии и на Камчатке – до 18-20 лет, а возможно, и более. Снежный баран служит объектом охоты как в России, так и в Северной Америке. Снежные бараны камчатский, якутский, охотский, корякский, путоранский, Яблонова входят в список диких баранов мира, учитываемых в качестве трофея Международной ассоциации охотников на баранов (ISHA). Его большие, массивные рога действительно украсят любую коллекцию трофеев. «Баранщики» – это особая каста: те, кто добыл 12 диких горных баранов различных видов по всей планете, становятся обладателями охотничьей награды «Супер-Слэм». Таких охотников сегодня всего около 200. Не зря ведь как только рухнул «железный занавес», в Сибирь и на Дальний Восток буквально ринулись полчища охотников из Европы, а больше всего из США. И они сильно взвинтили вверх цены…

 

   После 9-часового перелета из Москвы в аэропорт Елизова, не заезжая в Петропавловск-Камчатский, мы сразу же отправились в 450-километровый путь на японском внедорожнике вглубь полуострова до поселка Эссо. Первые 100 километров ехали по хорошему асфальто-бетонному шоссе, а остаток пути– по изрядно потрепанной гравийке.

 

   Поселок Эссо интересен тем, что отопление всех домов в нем производится за счет геотермальных источников: горячая вода из скважин подается в систему и сбрасывается затем в большой бетонный пруд-отстойник, а затем в реку. Вода в ней настолько теплая, что даже в сентябре, когда на Камчатке уже начинались заморозки, запросто можно было искупаться. Что мы после утомительной дороги и сделали с огромным удовольствием. Долго, однако, там не поплаваешь: температура воды больше 30 градусов!

 

   На следующее утро вертолетчики – а командир экипажа оказался белорусом из Барановичей – забросили нас на место будущего лагеря. Выбираем площадку, что называется, между небом и землей: вверху заснеженные гольцы, внизу кедровые стланики. Так называются заросли кедра, которые стелются вдоль склона горы. В них обычно бывает немало медведей, которые с удовольствием поедают кедровые орехи.

 

   Горные склоны буквально устилали зрелые кусты спелой брусники и голубики. А также такой интересной ягоды, прежде мне неизвестной, как шикша или, по-научному «водяника сибирская». По цвету она как черника, но мякоть – белая; когда ее ешь, кажется безвкусной, но она зато обладает очень сильным тонизирующим эффектом и прекрасно утоляет жажду. 

 

   Поставили две спальные палатки и шатер-навес, где оборудовали кухню-столовую и сложили запасы провианта. 

 

   В первый день, поднявшись на разделявший долины хребет, внимательно осмотрели в 4 бинокля и сфотографировали весь «цирк» охотничьих угодий. Наши гиды заверяли нас, что в этой межгорной котловине водится много снежных баранов и что год назад иностранные охотники добыли здесь то ли трех, то ли четырех великолепных трофейных самцов. Однако мы, прибыв на то самое место, не увидели ни одного барана. Зато на противоположной стороне звери были. Но расстояние до них было слишком велико.

 

   Может быть, зверя оказалось столь мало из-за того, что кто-то где-то неподалеку поохотился на него с вертолета – подобного рода браконьерство, увы, далеко не редкость в тех краях.

 

   Несколько дней мы рыскали по горам в надежде на то, что бараны окажутся к нам достаточно близко. И вот однажды в полдень я заметил две группы баранов – 18 голов. Стада находились на противоположной стороне каньона на расстоянии не более 2-х километров. По заверению нашего сопровождающего, трофейного барана там не было. Хотя, как потом выяснилось, это оказалось неверным утверждением. Целых три дня мы надеялись, что звери приблизятся к нам. Но все было напрасно. Так и повелось: подъем на перевал, долгие часы наблюдения за баранами, часовые переходы вправо-влево, возвращение в лагерь ни с чем…

 

   Наконец мы сами решили подойти поближе – раз уж гора не идет к Магомету… Геннадий занял позицию на перевале, а я, оставив проводника на месте, спустился к ручью и начал подъем. Потом надо было снова спуститься и опять подняться. Вроде недалеко. Но это только сказать легко – идти-то приходилось по здоровенным валунам, порой выше человеческого роста. А некоторые из них еще и еле держатся на месте: обопрешься на него, а он и обрушится! При этом надо было все время высматривать барана: зверь он, вроде бы, немаленький, но великолепно научился прятаться в этих каменных завалах. 

 

   Наконец, я увидел четырех самок, баранов рядом с ними не было. К следующей группе подход оказался намного тяжелее, но хотелось поближе познакомиться с количественным и качественным составом стада.

 

   Тут меня догнал мой сопровождающий и сообщил, что на обратной стороне ложбины увидел лежащего на откосе трофейного барана. Попытались по рации связаться с Геннадием, чтобы согласовать наши действия, но, увы, батареи оказались разряжены. Но понятно, что Гена со своим провожатым тоже увидели зверя. Резко изменив маршрут, мы начали подъем, чтобы оказаться выше выслеживаемого барана. Проводник пошел следом, стараясь производить как можно меньше шума. Задача любого «баранщика» – да и вообще охотника на всякого горного зверя – подойти к животному сверху, так как оно вверх смотрит редко, а ложится так, чтобы иметь обзор всего, что ниже него самого. Кроме того, сверху вниз удобнее целиться и стрелять, а в случае промаха вспугнутое животное чаще бежит вверх, что сокращает дистанцию выстрела и предоставляет больше возможностей для маневра.

 

   Через полчаса мы уже наверху. Пот градом, ноги ватные, сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. Оглядевшись, начинаю потихоньку спускаться. Баранов по-прежнему не видно, но зато на противоположной стороне в сторону Геннадия спокойно идет медведь. Тот поджидает мишку и наблюдает за нашими действиями. Барана он тоже видит, но я-то пока не знаю, где он! Тут из-за скалы ниже меня выскакивают две самки, отбегают метров на 200 и, остановившись, смотрят на меня. И вдруг я замечаю неподалеку от них лежащего на откосе барана, мирно пережевывавшего жвачку и смотрящего в противоположную от меня сторону. 

 

   Доли секунды – я уже на земле в положении «упор лежа» за камнем. Приготовился к выстрелу.

 

   А медведь все приближается к Геннадию. Вот он уже на расстоянии уверенного выстрела – каких-то 200 м. Но карабин Гены молчит: друг понимает, что грохот его меткого выстрела, многократно усиленный раскатистым горным эхом, непременно вспугнет барана, перечеркнув наши многодневные усилия и оставив без желанного трофея. 

 

   Мишке, надо признать, в тот день дико повезло. Он невредимым ушел за перевал и явно отправился разбираться с продовольственными запасами нашего лагеря. Стремясь не допустить разбоя, Гена поспешил следом, чтобы пугнуть косолапого.

 

   Баран, почувствовав неладное, уже встал и повернулся ко мне мордой. Солнце светило ему в глаза, поэтому я не стал ждать, когда он повернется боком. Боясь, что он может меня заметить, стреляю ему в грудь. Ноги зверя подкосились, он как бы просто лег на грудь, но не удержался на месте и покатился вниз по откосу. Перекувыркнувшись раза три, зацепился рогами за камень и застыл. Я даже стал опасаться, что он разобьет себе морду и поломает рога. Бегу к барану и убеждаюсь: все в порядке – прекрасные трофейные рога в целости и сохранности. И вообще, вид вполне фотогеничный. 

 

   Есть у меня собственный ритуал: после точного выстрела целую свое оружие – в этот раз я стрелял из карабина Heim калибра 30.06, с которым охочусь уже лет 10, – и благодарю за удачу богиню Диану или Артемиду – как кому больше нравится.

 

   Подтянулся мой сопровождающий, мы с ним выложили из камней импровизированный подиум, на который переместили добытого барана, и начали фотоэпопею. Вызвали вертолет, погрузились в него вместе с добычей и отправились в лагерь.

 

   Так уж вышло, что снежного барана, коему, как определили специалисты, было 13 лет, я добыл 13 сентября в 13.00. Вот вам и «чертова дюжина»!

 

   А вот Гена на сей раз остался без трофея. Нет, конечно, организаторы охоты предлагали нам переехать на следующий день в другой горный «цирк», чтобы там мой друг смог попытать свое охотничье счастье. Но гарантировать добычу они не могли. И тогда мы решили: раз уж стоит такая на редкость шикарная погода, то надо обязательно побывать в Долине Гейзеров! Что мы и осуществили благополучно, свидетельством чему – фото потрясающих камчатских пейзажей.

 

   Но это – уже совсем другая история…

 

   P.S. Уже на родине трофей был оценен на золотую медаль.